Navsegda

друг для друга? Нет, не определяет. Ты это определяешь сама. Твои чувства это

определяют. Ты любила его. Он любил тебя. Вы доверились друг другу. Вот что ты

потеряла. И неважно, кем Бен при этом звался: твоим мужем или бойфрендом. Ты

потеряла любимого человека. Потеряла будущее, которое должно было у тебя быть.

— Да, — соглашаюсь я.

113

— Я была со Стивеном тридцать пять лет, прежде чем его потеряла. Думаешь, у

меня больше прав на то, чтобы испытывать боль от этой потери?

Мой ответ — «да». Я действительно так считаю. И меня это страшно пугает. Я

чувствую себя незрелой девчонкой, какой-то притворщицей.

— Не знаю, — отвечаю я.

— А я знаю. И это не так. Любовь — это любовь. Ее потерю ты переживаешь как

самую дерьмовую катастрофу в мире.

Я киваю.

— Потеряв Стивена, я потеряла не только любовь, но и человека, к которому была

сильно привязана. У тебя не было столько времени, сколько было у меня, чтобы

привязаться к любимому мужчине. Но привязанность и любовь — две совершенно разные

вещи. Мое сердце было разбито, и я не понимала, как существовать без Стивена. Я не

помнила саму себя, ту, какой я была до него. Но ты… ты жила с Беном только последний

год. Ты можешь вспомнить, как жить без него. Ты можешь сделать это быстрее меня. Но

любовь… боль от ее потери никогда не пройдет. Она навсегда поселится в твоем сердце.

И со временем лишь слегка утихнет.

— Просто я была с ним так мало времени. — Мне так тяжело об этом говорить.

Тяжело, потому что я усиленно стараюсь не опускаться до самобичевания, а заводить об

этом разговор — всё равно что открыть дверь в шкафчик с запертой жалостью к себе и

вывалить ее наружу. — Недостаточно времени. — Мой голос надламывается, губы

дрожат. — Шесть месяцев! Это всё, что у нас было. — У меня сжимается горло. — А его

женой я была всего девять дней, — всхлипываю я. — Девять дней — это мало. Этого

недостаточно.

Сьюзен придвигается и берет меня за руку. Убирает назад мои волосы и смотрит

мне в глаза.

— Милая моя, поверь, когда любишь кого-то так сильно, никакого времени не

будет достаточно. Даже тридцати лет.

Она, конечно, права. Проведи я с Беном вместе десяток лет, разве я сидела бы тут и

говорила: «Всё нормально, ведь мы с ним были достаточно долго»? Нет. С ним бы мне

никакого времени не хватило.

— Мне страшно, — признаюсь я. — Я боюсь того, что мне придется жить дальше и

что я встречу другого мужчину, с которым проведу всю свою оставшуюся жизнь, и что

тогда Бен просто останется… — у меня снова надламывается голос, — просто останется

моим первым мужем. Я этого не хочу.

Сьюзен кивает.

— Знаешь, ты совершенно в другом положении, нежели я, а я порой об этом

забываю. Никто не корил меня за то, что после Стивена я забыла о своей личной жизни.

Меня понимали. Все знали, что я никогда снова не пойду на свидание. Знали, что у меня

была одна-единственная настоящая любовь и другую я искать не буду. Но ты… ты

встретишь новую любовь. И я не представляю, как бы ощущала себя на твоем месте,

понимая это и заранее считая себя предательницей.

— Это и есть предательство. Я всё сейчас ощущаю предательством. У меня был

потрясающий мужчина… я не могу просто взять и позабыть о нем, повстречав другого

человека.

— Я понимаю тебя, Элси. Но тебе придется одновременно и забыть его, и помнить

о нем. Сохрани его в своем сердце и воспоминаниях, но не забывай жить своей жизнью.

Ты не можешь жить моим сыном. Не можешь.

Я качаю головой.

— Если я не могу жить ради него, то не знаю, ради чего мне еще жить.

— Ради себя. Ты должна жить ради себя самой. Это же твоя жизнь, — улыбается

она. — Я понимаю, девять дней — это мало. Полгода — это мало. Но поверь, если ты

продолжишь жить, еще раз выйдешь замуж, нарожаешь детишек, будешь обожать свою

114

семью и не представлять себе жизни без нее, то это не будет означать, что ты потеряла

Бена. Эти девять дней, эти полгода — уже часть твоей жизни, часть тебя самой. Их может

быть недостаточно для тебя, но их достаточно для того, чтобы изменить тебя. Я потеряла

сына, любив его двадцать семь лет. Меня мучает бесконечная, жестокая, выедающая душу

боль. Ты считаешь, что я не заслуживаю горевать так же сильно, как тот, кто потерял

сына, которому было сорок? Жизнь сына, оборвавшаяся в двадцать семь лет — слишком

коротка для матери. Но то, что она коротка, не значит, что ее не было вовсе. Она просто

была коротка. Вот и всё. Прости себя, Элси. Не ты виновата в том, что твой брак

продлился всего девять дней. И его короткий срок уж точно не показатель того, как

сильно ты любила Бена.

Я не знаю, что сказать в ответ на эти слова. Мне ужасно хочется собрать их как

кусочки паззла и закрыть ими дыру в своем сердце. Мне хочется записать эти слова на