Навстречу рассвету

Были совместные надежды и совместные работы. Амур в то время не разъединял, а соединял народы. И работал Объединенный советско-китайский ученый совет по проблеме Амура. В 1955–1958 годах проведены две — Амурская и Хэйлуцзянская — комплексные экспедиции. Они отмечали слабую заселенность китайской части бассейна Амура и огромные, свыше десяти миллионов гектаров, массивы целинных земель. Экспедиции писали в своих отчетах об острейшей необходимости принимать срочные совместные меры по борьбе с наводнениями, которые на Амуре случаются каждый год, а каждые десять лет — катастрофические. Материалы экспедиций дали возможность разработать схему размещения Амурских ГЭС. Первую из них — Амазарскую — предполагалось построить в гранитном ущелье в сорока километрах от слияния Шилки и Аргуни. Плотина высотой больше ста метров остановила бы паводки и позволила бы построить электростанцию мощностью свыше миллиона киловатт. Затем шли Джалиндская, Кузнецовская, Сухотинская, Благовещенская, Хинганская гидроэлектростанции. Светлые перспективы вырисовывались перед всем Приамурьем, советским и китайским.

И много еще чего было доброго. Не оправившись после разорительной войны, мы отрывали от себя последнее и передавали китайским братьям, понимая, что им тоже трудно-. Передавали хлеб, везли машины и оборудование для строящихся китайских заводов…

Теперь думаешь порой о горечи воспоминаний, когда все в прошлом. Но народы не могут не жить будущим. И какая бы непогода ни бушевала в настоящем, все равно- рано или поздно развиднеется. И тогда мы скажем: было доброжелательство и будет. Как бы кто бы ни хотел обратного. Добрососедство — не политика, не корыстное пожелание. Это — магистральный путь истории. Так будет. Потому что иначе не может быть…

В один из моих благовещенских дней я зашел пообедать в ресторан «Амур» и вспомнил первую здешнюю мою собеседницу, рассказавшую о «Клубе трех сестер». И тогда же рейсовым автобусом отправился в город Свободный. До него от Благовещенска было не дальше, чем от Москвы до Тулы или Рязани, что по дальневосточным масштабам — совсем рядом.

В Свободном первым делом пошел в горком партии.

— «Клуб трех сестер»? Конечно, знаю, — ответила мне еще молодая и очень энергичная женщина, представившаяся Ириной Павловной. — Мне как раз в ту сторону идти, могу показать.

Дорогой она рассказала о городе. Свободный родился не Свободным. Первые пять лет своего существования он звался Алексеевском, в честь царского наследника. Переименованный в 1917 году в город Свободный, он сразу же проявил свой непокорный характер. По рассказу Ирины Павловны выходило, что эту непокорность ничуть не меньше мужчин проявляли Свободненские женщины. Они организовали женсоветы и всполошили всю округу показательным судом над мужем, избившим свою жену. В 1922 году провели первую свободненскую конференцию работниц и крестьянок.

Ирина Павловна рассказывала, что местные женщины были активны во все пятилетки, что им принадлежит важнейшая рель в превращении города в крупный индустриальный и культурный центр на востоке страны. Сейчас в Свободном работают заводы «Автозапчасть», литейно-механический, вагоноремонтный. А в будущем!..

Чуть позже я узнал, что Ирина Павловна не одинока в восторженных оценках исключительного будущего Свободного. У этих восторгов есть все основания. Неподалеку найдены крупные запасы угля и магнетитовых руд. А если еще учесть близость Зейской ГЭС, то не исключено, что именно здесь начнется создание дальневосточной металлургической базы. И загремит тогда слава Свободного, может, наравне с Магнитогорском, Кузнецком и другими центрами социалистической индустрии…

Я думал, что «Клуб трех сестер» — это всего лишь название женского кружка вроде распространенных «Подружек», «Амурчанок», «Москвичек». Рассчитывал увидеть его при каком-нибудь Доме культуры. По оказалось, что никакого официального оформленного клуба нет, а есть небольшой одноэтажный домик, спрятавшийся в зелени сада, и живут в нем три пенсионерки, три сестры Куклины — Авиа, Татьяна, Лидия.

Ирина Павловна уверенно, как у себя дома, толкнула калитку, потрепала залившуюся лаем маленькую собачонку по кличке Амур, крикнула по-хозяйски:

— Васильевны! Гостей встречайте!

Одна за другой на крыльцо вышли три пожилые женщины, бодрые и жизнерадостные. Только старшая, Анна, все вскидывала голову, прислушивалась, как это делают люди со слабым зрением. Снова отчаянно залаял Амур, кинулся к калитке. Татьяна Васильевна посмотрела поверх кустов.

— Пионеры пришли. — И прикрикнула — Амур! Ну как тебе не стыдно! Ведь это гости!

Собачонка словно только этого и ждала, отбежала от калитки, уселась у крыльца, помахивая хвостом.

— Проходите, детки, не бойтесь, она не кусается.

Четыре пионерки в аккуратно выглаженных красных галстуках встали перед крыльцом, на котором рядышком сидели три сестры.

— Что вам, детки?

— Вот… пришли…

— Ну, Васильевны, давайте рассказывать, — сказала Татьяна.