Навстречу судьбе

Машенька с первого вечера положительно ответила на любовь чернобрового красавца. Она понимала, что за него замуж любая девушка пойдет. И будет жить за ним, как за каменной стеной. Он мастер на все руки. Делает этажерки, шкафы, столы, стулья. Да такого качества, что хоть на выставку в саму столицу отвози. Беспокойный. Кончатся дрова у хозяйки, у которой снимают посиделки, соберет товарищей, договорится с ними и, смотришь, через день-два дров привезут: распилят их и расколят. Только топи хозяйка.

Ванька и его друзья с весны этого года гуляли особенно буйно и весело. Они знали, что их к осени забреют в армию. Часто пели свою любимую частушку по этому поводу:

Мы с товарищами вместе
20 лет шаталися,
А на 22-ом
В солдатушки подалися.

Парни все были, как на подбор, стройные, крепкие. Одевались в костюмы из черного шивьета (кто побогаче — из бостона), в белые коленкоровые рубашки с воротником на выпуск. У всех кудрявая шевелюра, на боку фуражка и к ней пришпилена гроздь черемухи или сирени. А в руке с нарезными узорами тросточка. Ни дать ни взять — сказочные принцы.

Им льстило, когда про них невесты пели.

Тенекаевских ребят
Можно издали узнать.
В правой руке тросточка,
А в левой папиросочка.

Но эти частушки девчата пели, когда они были довольны поведением своих женихов. А когда хотели созорничать над ними, они пели про них другую частушку:

Тенекаевски ребята
Сшили брюки, пиджаки.
В черны брюки сунут руки
И стоят, как дураки.
Или еще такую:
Мене милый изменил.
Я сказала: «Ох, ты!»
На нем белая рубаха
Из матерной кофты!

А одно время у парней была мода носить галоши. Так девушки враз придумали про них частушку вот такого содержания:

Тенекаевски ребята
Одели галоши.
Мимо окон ходят боком,
Думают, хороши.

Но частушки частушками, а любовь остается любовью. Ванька без Машеньки не мог прожить и дня. При ней озорует, смеется, а домой придет, и сам не свой. Тоска гложет несусветная. Хоть обратно беги к ней. И Машенька в нем души не чаяла. Жизни себе без него не представляла. И верила в него…

Ее мать, тетка Анастасия, услышав от Машеньки, что она забеременела от него, руками всплеснула: «Что же ты, дочка, себя и нас всех опозорила. Я ж вижу, что ты не такая какая-то стала. И люди перешептываются, увидев меня». Машенька в волнении ответила: «Маменька, Ванечка вчера сказал, что замуж меня возьмет. Скоро у нас свадьба будет. А люди, которые перешептываются, — злые. Добрые люди не позволят так себя вести».

Но Ванька и рад бы взять Машеньку в жены, да мать его категорически была против. Сказала: «Не смеши людей. Чтобы хозяйство в семье вести, тебе нужна крепкая и здоровая баба. А не пигалица. Отслужишь армию — найдешь другую. Вон иди утопи котят, — тетка Авдотья показала сыну на помойное ведро с водой. — Кошка у нас опять окотилась!» В углу избы, около старинного сундука, кошка облизывала котят, которые тыкались в ее живот. Ванька знал железный характер своей матери, потому и не перечил ей ни в чем. Взял котят, они тихо и беспомощно мяукали и вырывались из его рук, спустился с крыльца и на березовом чурбане поочередно начал рубить им головы. Рубил неторопливо, думая совершенно о другом, и после каждого удара равнодушно рассматривал, как бьется в конвульсиях обезглавленное тело каждого котенка.

Стоял жаркий месяц июль. Оранжевое солнце клонилось к закату. За деревней на пойменном лугу безутешно плакал чибис.