Назад в прошлое. Между строк (СИ)

Она не знала, сколько просидела вот так, поджав колени к подбородку, на подоконнике их с Седриком окна. Она слушала ночную тишину Хогвартса, нарушаемую иногда неясными звуками и шорохами. Она просто наблюдала за собой. Сейчас уже не было слез, нервных всхлипов, приступов ярости или отчаяния. Сейчас не было ничего. Словно она лишилась возможности хоть как-то реагировать на этот мир и все чувства атрофировались. События сегодняшнего вечера казались чем-то далеким и нереальным. И теперь ее занимало только одно. Ее находка. Перебрав в шкатулке пергаменты и пытаясь разглядеть их в свете Люмоса, она опять сложила их на место — все равно ничего не было понятно, свитки были написаны на незнакомом древнем языке. Она закрыла шкатулку, так и не возвратив в нее медальон. Она вообще теперь не хотела расставаться с этой вещицей.

В тишине и покое у нее было время внимательно его изучить. Пальцы скользили по блестящей гладкой поверхности, пытаясь его открыть — но безрезультатно. Элизабет потратила добрых полчаса, прежде чем сдаться. Медальон был намертво склеен. Впрочем, он нравился ей и таким, нравилось ощущать его в ладони, нравилось его спокойствие.

Звук шагов, раздавшийся по коридору, заставил ее с сожалением оторваться от своей новой игрушки.

Элизабет вскинула голову. Она знала, кто это. Только один человек мог найти ее здесь. Вот портрет отъехал в сторону, и на пороге появился Седрик.

— Я так и думал, что ты прячешься здесь, — сказал он.

Лизз спустила ноги и привычно подвинулась на подоконнике, освобождая место для друга рядом с собой, но Седрик остался стоять на месте. Что-то было странное в его застывшей фигуре, свет факела слегка заострил черты лица, и сложилось ощущение, что весь он состоит из этих угловатых резких и напряженных линий.

— Я искал тебя за ужином, все надеялся, что ты придешь, хотя, наверное, следовало догадаться, что тебя там не будет. — И голос его был таким же резким и колючим.

Элизабет моргнула пару раз, никак не понимая, что происходит.

— О чем ты? — Удивленно спросила она, чем вызвала усмешку на его лице.

— Ты, и правда, не знаешь, Лиззи? Хэллоуин, помнишь? За ужином должны были выбирать Чемпионов Турнира… И не надо говорить, — вдруг перебил Седрик, когда она хотела что-то сказать, — что ты забыла. Ты ведь специально туда не пошла и просидела все это время здесь. Вся эта затея с Турниром тебе не по душе, так?

Элизабет лишь молчала в ответ. Она вдруг действительно вспомнила, что Дамблдор говорил что-то насчет Хэллоуина и выбора Чемпионов. Но все это вылетело из головы из-за Лазара, и записки, и комнаты… И Бена. Она хотела бы что-то чувствовать по этому поводу, но, казалось, что все ее чувства настолько исчерпали себя, что в ней не осталось места ни сожалениям, ни раскаянию.

Элизабет тяжело вздохнула. Она знала только одно: рассказывать Седрику об истинной причине ее отсутствия в Большом зале не было смысла. И сил.

— Прости, — произнесла она в затянувшейся тишине. — Я, и правда, забыла.

Он помолчал, в глазах появилось непонимание, словно он никак не хотел ей поверить.

— Меня выбрали одним из Чемпионов, — вдруг произнес Седрик без предисловий.

— Что?..

Элизабет оцепенело смотрела на него. Непонятно, почему сердце начало биться учащеннее, а внутри что-то тревожно защемило. Оказывается, на свете еще существовали вещи, которые могли ее заставить вернуться к этой жизни. Седрик — Чемпион?

— Сед… — выдохнула Элизабет. Это все, на что она была способна сейчас.

Он лишь тряхнул головой, отбрасывая с глаз челку.

— Ну что? Что теперь ты будешь говорить? Опять носиться со своими детскими страхами? Меня выбрали, Лиззи!

Она пригляделась к нему в полумраке, увидев, как глаза друга за напускной отстраненностью сияют радостью и даже эйфорией. Седрик явно ждал поздравлений, для него это уже было маленькой победой. Но Лизз никак не разделяла его энтузиазм.

— Мне очень жаль, что я это пропустила, — она пыталась подобрать слова. — У меня… были кое-какие проблемы. И я рада, что кубок выбрал твое имя, — заставила себя произнести Элизабет. — Правда. Я знаю, что у тебя есть все шансы получить выигрыш.

Седрик усмехнулся и подошел совсем близко.

— Ох, Лизз, сколько я тебя знаю, а врешь ты все так же плохо.

Он посмотрел на нее повнимательнее, словно только сейчас заметив ее расстроенный внешний вид, спутанные волосы, красные глаза.

— Что у тебя стряслось? — поинтересовался он совсем искренне, совсем как раньше. Элизабет покачала головой:

— Все нормально. Уже все хорошо. — И кинула беглый взгляд на шкатулку, что не укрылось от Седрика.

— Что это? — Он, было, потянулся к ее находке, но Лиззи машинально отодвинула ее подальше.

— Ничего. Ничего особенного, — она постаралась улыбнуться, видя, как в глазах Седрика растет недоверие.