Назола (СИ)

  - Мы так давно здесь, что мы забыли - кто мы.

  Теперь меня не остановить.

  Пришли танцевать, когда время петь псалмы -

  Теперь меня не остановить.

  Я сидел на крыше, видел, как оно есть:

  Нигде нет неба ниже, чем здесь.

  Нигде нет неба ближе, чем здесь.

  Теперь меня не остановить.

  Они напелись практически до хрипоты и полного изнеможения, и это было так похоже, чёрт подери всё, на полёт в небеса.

  На бешеный и жаркий, тоже до полного изнеможения, секс.

  Тёма глядел в сияющие глаза Роста, и ему хотелось плакать. В голове почему-то вертелось гётевское: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" Чёрт, да у них впереди были сотни таких мгновений, так почему же?!

  Рост машинально утёр лицо краем своей любимой белой футболки с мордой Стотча из "Южного парка" - таки на Келвина Кляйна Тёме не удавалось его подсадить.

  - Хорошо бы Андрей Филиппович ещё арбуза привёз, - протянул он сипло и мечтательно.

  Этот невинный телёнок, валенок кинешемский, дитя природы, ничем не искушённей Машки, конечно же, и не подозревал, как выглядит сейчас: в этой собственноручно задранной до ключиц футболке, с заголившимся животом и грудью, растрёпанный и взмокший, точно как после секса...

  - Ом мани падме хум... - пробормотал Тёма, не в силах отвести от него глаз. - Ом мани падме хум...

  - Чего-о? - захлопал глазами Рост, и Тёма только рукой махнул:

  - Того! Это мантра. Буддистская. Медитирую я так. И, между прочим, папа сегодня не вернётся, у него какая-то там загородная вечеринка с нужными людьми.

  Он опасался, что Рост, заслышав этакое, непременно насторожится, ибо ни разу ещё с Тёмой наедине на ночь не оставался, но тот лишь неопределённо протянул:

  - По-онял... - и жизнерадостно предложил: - Слушай, а тогда давай закажем какую-нибудь китайскую жрачку напополам и сядем "Евроспорт" или "НБА-ТВ" смотреть! Упс... - он виновато покосился на Тёму, - ну или чего ты сам всегда смотришь по телику.

  Тёма любил, когда Рост чувствовал себя виноватым. Он тогда становился хоть немного, но управляемым. Почти что ручным.

  - По-твоему, геи должны смотреть только "Телевизионный дамский клуб", что ли? Логику включи! Я, наоборот, должен просто абажа-ать... - он жеманно пропел это слово, - абажа-ать пыриться на голые накачанные то-орсы... кстати, твой тоже ничего! - добавил он почти беззаботно.

  Рост закашлялся и возмущённо покраснел:

  - Иди ты!

  Боже, каким же наслаждением было его дразнить! И каким же аппетитным он становился, когда вот так вот краснел до ушей...

  Кинешемский валенок. Трубадур. Чудо.

  - Но на самом деле, - заговорщическим шёпотом продолжал Тёма, упиваясь каждым словом, - на самом деле, я хочу тебе признаться... и об этом будешь знать только ты один...

  - Может, не надо, а? - безнадёжно простонал Рост.

  - Надо, Федя, надо, - злорадно протянул Тёма. - Кому мне ещё признаться, как не тебе, и пусть моя тайна умрёт вместе с тобой! Ита-ак: я... люблю... смотреть каналы "Моя планета" и "Зоопарк"!

  Рост ещё пару секунд поморгал, а потом заржал, шлёпнувшись прямо на ковёр студии и привычно ероша обеими руками свои соломенные вихры:

  - Извращенец! Подсматриваешь за кайманами?

  - И ещё за бурозубками! Они такие сексуа-альные! - заявил Тёма, специально скосив глаза к носу, и тоже захохотал.

  Все демоны, обуревавшие его, отступали рядом с этим парнем. Они, конечно, не уходили насовсем, а лишь затаивались в ожидании, но, боже, Рост прогонял их хоть ненадолго! Хоть на чуточку!

  Китайская еда была заказана и съедена, и Тёма с Ростом валялись рядом на огромном кожаном диване в гостиной, перещёлкивая каналы, угорая над увиденным и соприкасаясь плечами. Тёму так и подмывало стянуть с Роста или хотя бы с себя пропотевшую майку как раз под предлогом того, что она, мол, пропотевшая... но он никак не решался.

  В памяти у него колом застряли предостерегающие Машкины слова, которыми эта самая память будто подавилась:

  "Осторожнее со своими проверками"...

  Господи, да он сам до усрачки боялся всё испортить, даже эти вот текущие дурацкие минуты с дурацким ржанием над дурацкими передачами!

  "...может сто раз примерять, но если уж отрезал - всё, конец..."

  Но должен же был Тёма хоть что-то выяснить! Хоть самым невинным образом!

  Обречённо и самозабвенно, словно идя в кавалерийскую атаку, он содрал с себя сиреневую брендовую майку и ухарски зашвырнул её за диван.

  Рост перестал угорать и воззрился на него так же озадаченно, как только что пялился на брахиопода-удильщика, вывешивающего на морском дне отросток-приманку.

  - Мне! Жарко! Просто! Жарко! - проскандировал Тёма, не выдержав этого взгляда, и отвернулся. Он сам себя не узнавал. - Штаны снимать не буду, не беспокойся. Ни с себя, ни с тебя.

  Сейчас Рост скажет: "Охуел ты, что ли?".

  Или: "С чего мне беспокоиться?"

  Или: "Ну ты и придурок озабоченный!"

  Рост сказал:

  - Без проблем.

  Нет, ну вы поняли, да?! Конечно, у него-то какие проблемы?! Проблемы тут были только у Тёмы, который весь уже на нет извёлся, придумывая, как половчее выяснить, может ли он этой беспроблемной заразе понравиться!

  В сексуальном смысле, а не как друг, товарищ, брат или брахиопод-удильщик!