Не бойся темноты

Привычный распорядок дня давно изменился. И даже не столько из-за того, что Надин переехала ко мне, и не столько из-за моей ограниченной возможности видеть, столько из-за пушистой банды.

Когда Матраскин был один, с его слишком ранними утренними требованиями я периодически справлялась, но не теперь, когда хвостатые бандиты оккупировали дом. Вот и снова просыпаюсь от бесцеремонного тыканья в ладошки и щекотанья усами.

– Ну что ж вы такие прожорливые! – Пытаюсь позвать Надин, но она не откликается. Придётся искать корм самой.

Пока на ощупь и кое-как нахожу корм, устраиваю очередной маленький домашний погром. Многие предметы понятны по очертаниям, но я пока еще не привыкла к новому миру. Миру, в котором вместо предметов, людей и животных – тени. Миру, где звуки, ароматы и ощущения рассказывают больше, чем глаза.

– Голова раскалывается. Что ты тут так гремишь. На часы смотрела? – бубнит возмущённая разбуженная сестра, но осекается и говорит уже мягче: – Прости, всё время забываю.

– Я и сама забываю. Но банду кормить надо.

Бодрое мяуканье летит со всех сторон. Надин негромко журит котов, но забирает у меня уже найдённый пакет с хрустящими кошачьими лакомствами.

– А-а-а, банда прожор. И так всю ночь не спала, под утро заснула. Нет ведь, и утром поспать не дали. Жуйте, жуйте, бродяги. Вчера мне из-за вас влетело по первое число от соседей. Представляешь, Мишь, как разоралась эта Кира. Ну сучка и есть сучка. Я, говорит, потравлю ваших котов. Они на наших клумбах гадят.

– И что ты сказала?

– Сказала, гадят – и правильно делают! Она, конечно, от неожиданности глаза свои выпучила. Ну один в один чихуахуа. Я не сдержалась, как засмеюсь. Она фыркнула, и тут я уже откровенно заржала. В прошлой жизни точно собакой лупоглазой была. Ладно, спать нам уже не придётся. Надо кофе! Всю ночь не спала. Кофе и бутеры будешь?

– Кофе буду. Есть пока не хочу.

– А я бы слона съела. Мишь, я наконец-то вчера коробки разобрала, сколько они могут стоять. Чемоданы тоже. Теперь порядок. Мишь, и знаешь, мне кажется, нужно звонить Ольге Витальевне. Или прогресс есть? Говори начистоту!

Сестра успевает что-то готовить, чем-то греметь, допрашивать и, судя по возгласам, – гонять котов.

– Не нужно, правда, Надин. Ни к чему. Поверь, мне намного лучше. Я вспомнила тебя. Вспомнила Кирилла. Теперь осталось вспомнить себя.

– Кстати, я вчера попользовалась ноутбуком Кирилла, – вскользь упоминает сестра, постукивая ложечкой по турке с горячим шоколадным варевом.

– Я тебе разрешила, не спрашивай.

– Сценарий надо было скачать и изучить. Мишь, я на рабочем столе папку нашла. Там музыка и ваши голосовые. Записи не стала слушать, но музыка такая красивая! Можно, включу?

Пространство просыпающегося дома заполняют звуки. Вслушиваюсь в них. Я словно жила под свинцовым одеялом. Последнее время чувствую, как его тяжесть медленно исчезает. Никогда не было так легко. Это и пугает, и окрыляет одновременно. Я не знала, что такое – просто изучать тягучее мгновенье, впитывать и впускать в сердце всю его радость.

– Надин, – воодушевлённо делюсь с сестрой мыслями, – на самом деле прогресс есть. Кроме того, сами Павел и Ева навевают умиротворение. Их разговоры спокойны, голоса убаюкивают и укачивают, словно они мне рассказывают не премудрости профессии, а читают на ночь колыбельные. Я учусь не просто вспоминать нашу с Кириллом жизнь, а слушать её. Как ароматы. Слушать, как самую вот эту лучшую песню, эхо которой теперь отражается от каждого нового воспоминания о днях, проведённых вместе. Слушаю их, и словно с каждым новым днём ко мне возвращается маленькая бабочка радости.

– Скорее бы они собрались в такую стаю, чтобы победить уже все твои страхи.

– Главное, что они начали слетаться.

– Главное, что ты стала их запускать в свою жизнь.

– Ещё как запускаю. Сейчас мои главные бабочки радости – ты, Павел, Ева, коты и Рузанна. Кстати, ты так и не рассказала, как прошёл её юбилей.

– Извини, что-то всё закрутилось. Праздники, прогоны, подготовка к премьере… Юбилей прошёл феерично, – рассказывает Надин, жадно запихивая в себя завтрак. – Я передала нашей Рузе от тебя все поздравления, и сейчас вот возвращаю её пламенный горный воздушный поцелуй.

– Она не обиделась?

– Нет, Мишь, ты же знаешь, что наша Рузанна самая понимающая и мудрая. Но даже если бы и обиделась… теперь у неё есть на ком отыгрываться.

– И на ком?

– Ой, я тебе разве не говорила?

Сестра наконец перестает жевать. Громко сёрбает и сообщает:

– Они же снова сошлись с Ипритом!

– В смысле «снова»?!

– Только не говори мне, что ты не знала!

– Нет! – Снова я чего-то не знала…

– Ну да, откуда тебе, – с очевидным укором напоминает сестра о моём прошлом эгоизме. – Раньше ты ничего не хотела знать.

– Прости!