— Не похоже. Аля не такая. — И после короткой паузы: — Если моего мнения недостаточно, поговорите с женой.
— Но…
— Она побеседует с вами. Через десять минут.
И правда, Элла перезвонила. Спустя полтора часа.
— А вы настырный! — Это вместо приветствия.
— Работа такая.
— Что опять за фантазии пришли вам в голову?
— В комнате вашей падчерицы я обнаружил роман под названием «Исчезнувшая». Вы не находите это совпадение странным?
— Исходя из характера Апполинарии, нет.
— Поясните.
— Не знаю, как в книге, но в фильме главная героиня произносит ключевую фразу: «Я не убийца. Я боец!» Так вот… Аля не такова. Она плывёт по течению.
— И оно унесло её в неизвестном направлении?
— Делать выводы — в вашей, а не моей компетенции.
— А как же…? — Но она уже бросила трубку. — Нахалка! — С языка просились и другие выражения. Но Белозерцев предпочёл проглотить их. Во рту появился вкус поражения. Он напомнил ему солёный вкус крови — после того как он на спор лизнул железную ручку подъезда. И как тогда, в детстве, он метнулся по ступенькам к себе домой, так и сейчас ему нестерпимо захотелось к… жене.
Он вытащил мобильник. Увы, связь работала плохо. Супруги он не услышал. Тем не менее это не изменило его намерение. Дания должна вернуться домой. С внуком Костиком. Пора заняться мальчиком лично. Это его долг как отца и деда. И его нынешнее поражение — тому знак. Да, пора на покой, товарищ подполковник.
Собирая нехитрую свою поклажу, он напевал:
«Птица счастья завтрашнего дня прилетела крыльями звеня…»
ВСТРЕЧА С «ШУЛУКУНОМ»
Боль превращала каждое движение в агонию. Только те, кому известно, что такое «теннисный локоть», способны понять его страдания. Впридачу стал донимать запах. Казалось, он забил ноздри. Вскоре он догадался: это его собственная моча. После игры в покойника вернулся изводивший в детстве энурез. Он пошевелил ногами. — Целы. Похоже, туристический коврик в рюкзаке послужил амортизатором.
И вдруг до него донеслось писклявое пение:
— Эй! — напряг он голосовые связки, но вместо этого из горла вырвалось сипенье. — Помогите!
Удаляющиеся шаги где-то наверху. Там же привыкшие к темноте глаза разглядели просвет. Судя по всему то самое отверстие, через которое он и сверзился. И там вдруг махнул крылышками мотылёк.
— Эй! — закричал ему Эрик.
Но мотылёк посветил приветственно и улетел.
Эрик стащил рюкзак и достал фонарик, который положил в последнюю очередь, как говорят русские, «до кучи». Луч вызвал к жизни головастый силуэт. Совсем близко. Он встал на колени. — Фигура шевельнулась следом. Он пошарил вокруг себя и головастой тени и обнаружил, что самортизировал не только туристический коврик, но и расстеленный внизу матрас. Он направил луч наверх, чтобы получше разглядеть лаз. Не так уж и высоко. Эрик поднялся и вытянул здоровую руку. «До кромки не достаёт». Тогда он посветил вокруг. Луч выхватил из мрака какие-то отшмётки.
Остатки лестницы! Выходит, кто-то приготовил для него ловушку? Но чтобы жертва не покалечилась, расстелил внизу матрас. Как это похоже на Вована! Но где он сам?
— Есть здесь кто-нибудь?
Послышалось шуршание — перед глазами возникла морда со свинячьим носом. Голова человека импульсивно дёрнулась. Что-то мягкое, кожаное мазнуло по скуле.
«Фу! Летучая мышь!»
Утеревшись рукавом и превозмогая омерзение, он продолжал исследовать помещение. Ведь если сюда залетела эта мерзость, значит…
Вскоре обнаружил ещё один ход.
— Трындец! — подобные выражения Эрик позволял себе лишь в минуты крайнего волнения. Он пошарил на дне рюкзака и достал баллончик.
— Вован! Ты здесь? — крикнул он в туннель.
— Есь…есь… — откликнулся мрак.
Он вновь глянул вверх. Затем на остатки лестницы. Снова примерил здоровую руку. Сделал несколько прыжков. Заломило в локте. По всему выходило, надо искать спасение в тоннеле. По инерции он извлёк приобретённый вместо похищенного айфон и некоторое время тупо смотрел на него. Пользы никакой. Но пальцы привычно забегали над панелью. «Глухо, как в танке!» — Отцовское выражение. Он забросил аппарат обратно в рюкзак.