Не буди девочку! До утра...

Участковый оторвался от своих бумаг и поспешил подставить стул. Пока Юрочка со всеми предосторожностями опускал на него свою ношу, Колдомасов воспользовался моментом и устроился за своим столом, чем решил дилемму приветствия духовного лица, вовсе обойдясь без такового. И правда, Сан Саныч не являлся прихожанином местного храма, а потому необходимость склонять голову под благословение отпадала. Протягивать руку для рукопожатия тоже не комильфо. Оставался расхожий вариант — принять визитёров как рядовых посетителей.

— Чем обязан? — осведомился страж порядка.

— Простите, что вторглись без предупреждения, Александр Александрович.

Немногие величали Колдомасова таким образом. Самое распространённое обращение: Сан Саныч. Второе по степени популярности — Олёксандр. Так на старинный манер именовали его старицы. И вот нынче — Александр Александрович. Сподобился-таки майор Колдомасов!

— Мой гость из Германии Эрик Эппельбаум стал жертвой преступления. Мне бы хотелось узнать, имеются ли подвижки в этом деле.

Колдомасов кашлянул, прочищая горло, — признак замешательства. Что ж, похищение смартфона ему памятно: была уязвлена профессиональная гордость. Да что там! Его служебный транспорт стал предметом преступных посягательств. И уж совсем никуда не годится: розыск подозреваемого результатов не дал. И сейчас ему предстояло расписаться в собственном бессилии. Или некомпетентности.

— Владимир Дерябин — рецидивист. С подросткового возраста бомбил, простите, грабил вагоны на железнодорожной станции. А вы, отец Авель, взяли его под своё крыло! — пошёл он в атаку.

— У каждого грешника должен быть шанс на спасение души!

— Видели бы вы картинки на стене, которые он оставил в Халуе! Садюга ваш грешник.

— Я сам посоветовал ему рисовать.

Колдомасов воззрился на посетителя, а Юрочка начал переминаться с ноги на ногу.

— Владимира мучили кошмары, — поспешил объясниться священнослужитель, — лучший способ освободиться от них — выплеснуть.

Здесь отец Авель мог бы поведать об успешном применении метода в отношении Юрочкиной страсти к обнажённым женским ступням. Это он приохотил юношу к резьбе по дереву и даже одарил его специальным ножичком. Ну и молитва, естественно.

Колдомасов продолжал держать паузу. Однако по всему было видно: внутренне он расслабился. Неприятная беседа о полицейских промашках вышла в более безопасное русло.

«Без порока нет и пророка!» — неизвестно откуда пришло в большую голову гнома. Но участковый не развил эту высокопарную, на его вкус, мысль. А вместо этого выдал из народной мудрости:

— Малый вор бежит, а большой лежит.

— Хорошо бы узнать, где! — заключил отец Авель.

Колдомасовские брови насупились. Казалось, если их раздвинут — каменное лицо участкового рассыплется.

— Ну что ж, спасибо и на этом! — посетитель развернулся к своему «санчо панса». Тот не замедлил подхватить вверенное ему тело.

— Отец Авель! — открыл вдруг рот Колдомасов. — Не хотел я вас расстраивать, да и не моё это дело. Только заграничный ваш гость намеренно исказил некоторые факты.

— Какие же? — зарокотал бас откуда-то из бороды.

— Вертолёт прилетел после того, как отшвартовалась «Поморская звезда».

…Весь обратный путь отец Авель размышлял о последних словах участкового. Если Колдомасов прав и Эрик соврал, то зачем? Получается, крестнику есть что скрывать. И как это связано с исчезновением москвички?

— Здравствуйте, отец Авель! — Это белобрысая макушка развернулась на шуршание гальки под шинами коляски.

— Васёк! Какими судьбами!

— На лечение приехал. В пещеру. — И без всякого перехода:-Здорово я вашего немца напугал! Зря он в пещеру сунулся.

«Вотоно что, — подумал монах, — значит, Эрик и туда добрался!» А вслух поинтересовался:

— А самому-то не боязно?

— Привык!

— Помогает?

— Не очень. Когда психую — начинает зудеть.

— Так вы, получается, лечебницу организовали?

— Да нет! Там только кресло стоит. Мы с Соломкой его в прошлом году притащили.

— Она тоже вернулась?

— Я один! — не без самодовольства объявил пацан. И при взгляде на него — вытянувшего, повзрослевшего — было видно: сестра отпустила Васька в деревню не колеблясь.

— Сам и еду готовишь?

— Тётя варит. Я в Архангело живу. А здесь только почесуху лечу.

— Если позволишь, я задам тебе ещё один вопрос.

— Позволю.

— В тот день, когда ваша жиличка села на теплоход, ты домой пошёл?

— А куда ещё?

— И весь оставшийся день провёл в избе?

— Зачем вам это? — Мальчик дёрнулся-ногти засновали по руке.

— Не из праздного любопытства спрашиваю.

— В тот день я пошёл в подземелье.

— Один?

— Я привык.

— Васёк! Ты веришь в Господа нашего Иисуса Христа?

— Что вы…Что вам… — Судорожно заходил кадык над вырезом рубашки.

— Зачем ты пошёл в туннель?

— Просто так.

— Сомневаюсь. Что-то беспокоило тебя, верно? И ты решил…

— Я пошёл тем же маршрутом. Помните? Самый короткий.

— Тот, что ведёт в райцентр?

— Я успел на теплоход.

— И ты нашёл москвичку?

— Не сразу.

— А потом?

— Я не хотел…

— Вы поссорились?

— В первый раз.

— Но из-за чего?

— Она украла книгу!

— В таких случаях принято заявлять в полицию.

Мальчик схватился за локоть, словно зажим мог утихомирить приступ зуда.