Не буди девочку! До утра...

Пока они обговаривали детали, возня под столом утихла. Из-под него поднялась разгорячённая физиономия. Посетитель узнал участкового.

— Здравствуйте! — тот продолжал держать в правой руке молоток, решая дилемму приветствия духовного лица — склонять голову, ручкаться или ограничиться кивком.

— Здравствуйте, Александр Александрович! — ласково улыбнулся бывший настоятель. И тут же развернулся к хозяйке кабинета:-Ну не буду вам мешать!

— А вы нам ничуть не мешаете! — замахала та в ответ. — Мы сейчас чай будем пить. Присоединяйтесь.

Ответить отказом монах не решился. А Надежда Степановна мигом собрала на стол. Пока Колдомасов споласкивал руки, отец Авель изучал листок с расписанием школьных кружков. Клуб «Берестянка» не был вычеркнут. Значило ли это, что Светлана-Соломия намеревалась вернуться в Таракановку? Или это только беспочвенное упование зауча?

Парта, на которой накрыли к чаю, оказалась мала для четверых, и Надежда Степановна усадила Юрочку на соседнюю. Теперь он мог предаться чревоугодию без оглядки на духовника. Но и Эрьзя не был забыт: альбом поместился рядом.

«Вот она сила искусства!» — ликовала зауч.

— А что вы решили с «Берестянкой»? — посетитель вновь переключил внимание Надежды Степановны на насущные нужды.

— Да ничего! — сокрушённо молвила та. — Рассчитывать на Светлану Михеевну не приходится. У вас, отец Авель, имеется кто на примете?

— Обмозговать надо!

— Не обязательно береста. Может, что другое предложите! Скажем, резьба по дереву. — Женщина повела в сторону Юрочки, уплетавшего плюшки.

Вернулся Колдомасов. Надежда Степановна подала полотенце. Судя по тщательности, с которой он вытирал руки участковый опять конфузился от перспективы совместного чаепития с духовным лицом. «А вдруг тот молиться перед едой принудит?» Но отец Авель лишь перекрестился.

Плюшки оказались под стать хозяйке — пышные, лёгкие. Может, поэтому и беседа пошла, как по накатанным рельсам: обсудили лето, отметив при этом, что несмотря на все катаклизмы, картошка уродилась, а клюква на болотах не посохла. Затем перешли к новостям из местной газеты. Здесь взял слово отец Авель, обративший внимание на то, что объявление о пропавшей девушке не сняли.

— Почему печатают? — подхватил Колдомасов. — Потому что дело не завершено.

— Но ведь тело нашли.

— Да, труп был обнаружен. Только это не Бондалетова.

— А кто? — опешил отец Авель.

— Ваш бывший работник.

— Уж не Дерябин ли Владимир?

Верно. Тело принадлежит Дерябину. — Здесь Сан Саныч не смог преодолеть соблазн и пустился в рассуждения об основополагающем принципе «обмена» в криминалистике, о том, что «любой контакт оставляет след», что найденный в пещере рюкзак является носителем крупинок, ворсинок, частичек краски, кожи, волос, которые проделали длинный путь до таракановской Щельи…

— Но ведь там, говорят, мумифицированные останки…сочла своим долгом вмешаться Надежда Степановна.

— А на них-пустые оболочки от личинок падальных мух.

— А это ещё что такое? — поморщилась супруга, но только для вида: на самом деле ей была лестна мужнина осведомлённость.

— Личинки способны не только сожрать труп за пару недель, но ещё и подсказать время смерти.

— Смартфон моего крестника нашли? — прервал экскурс в криминалистическую энтомологию отец Авель.

— При трупе его не оказалось. Видимо, успел сбыть. А вот кукинское серебро обнаружили. Вам, наверное, уже известно про клад?

Монах кивнул, а потом бросив на Колдомасова прямой взгляд, осведомился:-Но слышал я, что, кроме вотивных подвесок, ещё кое-что нашлось.

Сан Саныч замялся:

— Разве в нашей деревне что-нибудь скроешь?

— Народ говорит, там был рюкзак пропавшей москвички, — пришёл ему на помощь бывший настоятель.

— А в нём — берестяная роза. Беспоповцевы подтвердили: подарок от них жиличке.

— Но такие розы умеет делать каждый третий таракановский школьник, — возразил отец Авель. — А скажите, Александр Александрович, а как насчёт головного убора… типа шлема для мотоциклиста.

— А вы, отец Авель, ясновидящий!

— Мы вместе с несчастной путешествовали на теплоходе. И она была в этом самом уборе, — поспешил с объяснением бывший настоятель. — Я тогда её за мальчика принял. Ещё подивился, что мотоциклетный шлем имеется, а самого транспортного средства не видать. Но при таком раскладе получается, что шансы найти девочку в мире живых…

— Бывший зэк по прозвищу Потапыч дал признательные показания.

Тишину прорезал всхлип. Головы присутствующих повернулись в направлении его источника. Но куколь — капюшон скрыл ещё более обезобразившую лицо гримасу.

Отец Авель внутренне поморщился: Юрочкина реакция показалась ему неподобающей человеку, готовящемуся к пострижению в монахи.

В кабинете повисла неуютная тишина. Её нарушила женщина.

— Не плачь, Юрочка.

— Ды-ы-ы…

— Тебе альбом понравился?

Куколь резко поменял угол наклона.

— Вот и славно. Дарю! — И Надежда Степановна по-матерински ласково коснулась верхушки куколя.

Тот замер.

— Спасибо за вашу щедрость! — счёл своим долгом вмешаться отец Авель.

— Эрьзя тоже из наших — из деревенских! — невпопад заметила женщина.