Не было бы счастья

Почему-то после вчерашней встречи с Томпсоном Уолша словно бы попустило и смотреть на меня он начал с прежней вялой приязнью, которая временами почему-то переходило в сочувствие. Причин таких перемен я понять не могла и даже подозревала, что смогу понять вообще никогда.

— Ты так уверен, что тебя после всего не уволят? — подпустила я ехидства в голос.

Общаться с Лансом в прежней манере было необыкновенно страшно, и даже не потому, что внезапно пропала вся его прежняя враждебность, но и потому, что я изменилась, а вот Ланселот вовсе нет. И с чего же тогда он вдруг так подобрел?

Еще вчера Уолша едва корчи не били от одного предположения, что я могу остаться рядом с таким хрупким и совершенно беззащитным созданием как граф Грейсток на хоть сколько-то продолжительное время. Сегодня же, узнав о том, что в теории я останусь при Джареде примерно… навсегда, Ланс, конечно, удивился, но не принялся возмущаться или хотя бы гневно сверкать глазами в мою сторону.

Неужели же за одну только ночь я вдруг перестала стать корнем всех зол этого мира? Какая однако быстрая личная эволюция, и заставляет она поневоле переживать и искать подвоха в происходящем. Чему.

— Дорогуша, если меня не уволили после того, как поймали в постели с миссис Дрэйгон… — махнул рукой куратор, наверное, уже бывший куратор и только рукой махнул. — Куда они там без меня, а? Я же лучший, в конце-то концов.

Мне оставалось только захлопать глазами, пытаясь уложить в голове масштаб трагедии. Нет, я знала, что Уолша поймали на романе с женой одного из соучредителей агентства — да об этом вообще каждый знал! — но масштаб трагедии до сей секунды оставался загадкой. Теперь — нет.

— И вот после такого… — только и пробормотала я.

Ланселот Уолш поглядел на меня с чувством полного и тотального превосходства, которое, впрочем, редко его оставляло, градировалась только сила.

— Да, не уволили. Правда, и с Джин Дрэйгон тоже не развелся, так что не уверен, что меня не забодали из-за высоких профессиональных качеств. Может, шефу просто плевать и на жену, и на ее верность.

В кармане джинсов завибрировал телефон, заставив прервать беседу. Взяв в руки родной гаджет, увидела на нем имя Томпсона, и вытянула по струнке по давней верноподданической привычке. Даже мысль о том, что я уже почти безработная и почти графиня не помогли избавиться от привитого за последние два года трепета. Я ответила на звонок, заранее содрогаясь от предстоящего разноса. Мобильный телефон я держала левой рукой, так что не могла смотреть на обручальное кольцо в поисках отблеска моральной поддержки в сверкании граней сапфира.

— Лэйк, подозреваю, вы не покинете в ближайшее время Корбин? — даже не поздоровавшись, спросил мистер Томпсон, стоило только принять звонок.

И этот вопрос уже сам по себе не сулили мне ничего доброго — он заставлял сомневаться в том, все ли я понимаю с происходящем.

— Вероятно да, — ответила я слегка растеряно и замерла, ожидая продолжения.

Томпсон как по-особенному гадко хохотнул и произнес с ядовитой насмешкой:

— Что ж, тогда от всей души поздравляю, из Корбина вы уже не выйдете. Никогда. Вы попались, впрочем, мы все попались. И закончите, наконец, свою работу! Вы все еще пока не уволены и обязаны исполнять свои профессиональные обязанности!

Разговор вышел коротким, сумбурным, и вызывал больше вопросов… и сомнений.

Что вообще означает эта странная фраза «Мы все попались»? Кто попался и кому?

— Что-то у тебя на лице кислое выражение? Тебе сказали, что свадьбы не будет? — с привычной насмешливостью в голосе осведомился Ланс, который во время моего разговора с Томпсоном не сводил с моего лица заинтересованного взгляда.

В ответ я только нервно рассмеялась и покачала головой.

— Нет-нет, вот на отмену свадьбы ты уж точно можешь не рассчитывать, — произнесла я, но как-то не настолько радостно, как принято обычно говорить такие вещи.

После нескольких слов Мирддина Томпсона в душе появилось смутное беспокойство, достаточно неприятное.

— Так что же ты такого услышала, а, Вив? — спросил Ланселот, при этом не казавшийся особенно удивленным.

И вот это, наверное, ухудшило мне настроение еще больше — подозрение, что и на этот раз о чем-то мой куратор догадался прежде меня самой, и опять оставил эти догадки при себе, про себя посмеиваясь надо моей недогадливостью.

— Что я попалась, — ответила я, глядя на Уолша исподлобья. Надеялась, не упустить ни единой эмоции этого хитреца, однако он как будто назло мне нацепил на лицо маску безразличия. С такой рожей только в покер играть. — И все — тоже. Одного понять не могу, в какую ловушку по мнению Томпсона угодила, и кто ее поставил.

Во взгляде Уолша мелькнула… снисходительность, и стало даже как-то не по себе. Потому что только в одну ловушку я могла бы попасть в замке Корбин и только один человек мог бы ее поставить.

— Ты считаешь… Джаред… Он… — осторожно, почти робко начала я, как будто спрашивая совета насчет Грейстока у Уолша. Не то, чтобы именно мнение коллеги имело для меня вес в минуту сомнений, однако больше мне совета спросить было не у кого.