Не-доросли. Книга 2. Холодные перспективы

Дежурный поручик Август Корф удивился не меньше солдат – впрочем, он успел всё-таки привести себя в порядок. Да и что там в порядок-то приводить – перевязь со шпагой накинуть да треуголку нахлобучить. А мундир можно и на ходу застегнуть.

Под рявк капрала солдаты на лестнице дружно посторонились, пропуская Корфа. Офицер простучал сапогами по ступеням, выскочил во двор казармы. Вечерний мартовский морозец щипал за уши, лез под напудренный парик, но с Фонтанки уже тянуло весенней влагой, вот-вот и разломает льдины великая река, швырнет их в Маркизову лужу, понесёт в море скопившийся за зиму мусор и грязь.

Мимо Корфа цепочкой пробегали солдаты, и подёрнутая тонким ледком лужа на брусчатке с хрустом и плеском брызгала грязной водой, когда солдаты один за другим ступали в неё сапогами. Мутная ледяная жижа плескала поручику на носки сапог, а отойти было некуда – двор был полон народу, и военных, и статских.

Посреди двора дымно рвалось на ветру с факелов смоляное косматое пламя, и несколько человек стояли на длинной обозной телеге – её только что прикатили откуда-то из угла несколько солдат. Полковник Депрерадович, командир Семёновского полка, был изрядно пьян, но на ногах держался исправно, даже горящая смола с факела в его руке капала мимо обшлага. Полковник не смотрел на факел даже краем глаза, но всё время совершал рукой малозаметные, почти невидимые движения, и смола капала мимо, не задевая шитых золотом обшлагов – Депрерадович был в парадной форме, и отблески пламени факела играли на золоте шпажного эфеса.

Корф удивлённо смотрел на остальных, стоящих на телеге, и узнавал их одного за другим. Майор Леонтьев, командир третьего батальона, непосредственный начальник поручика Корфа («Погоди, он же сегодня в Михайловском замке визитир рундом[2] должен быть! Он что, пост оставил?!»), его младший брат Миша, ровесник Корфа, капитан-командор Клокачёв («А флотскому-то что здесь надо?!»), граф Платон Зубов в сияющем мундире генерал-фельдцехмейстера («Штафирка в золотых эполетах!» – с традиционным раздражением подумал Корф – так было принято в гвардии думать и говорить о последнем фаворите покойной государыни) какие-то незнакомые статские – трое.

И тут до Корфа начало доходить, что всё это значит.

Это что же?

Оно?

Дождались?

Мысль была яркая и внезапная, как выстрел в лицо. Она объясняла всё – и вид полковника, и статских рядом с ним, то, что майор Леонтьев, вместо проверки караулов в Михайловском замке, торчит в казармах полка.