Не-доросли. Книга 3. Метель

Вчера возвращались обратно, шатаясь, словно пьяные. Влас так и вовсе, казалось, не понимал, что с ним и кто вокруг, то и дело порывался куда-то бежать и кого-то спасать, приходилось вести его под руки.

На набережной, напротив ворот Корпуса уличники остановились.

– Ну… дальше мы, понятно, не пойдём, – после секундной заминки сказал Яшка-с-трубкой, вытащил трубку и звучно продул мундштук. – Бывайте, кадеты…

– Прощай, товарищ, – бросил Грегори и протянул руку. Несколько мгновений Яшка неуверенно смотрел на неё, словно сомневаясь, то ли он видит, что надо, но потом с некоторой робостью прикоснулся к ней, но Шепелёв, коротко рассмеявшись, пожал руку сначала ему, а потом и Лёшке-малышке. – Невесть свидимся ли… как бы нас за сегодняшнее из Корпуса не попёрли вовсе.

Бульвардье поглядел на свою руку, словно пытаясь понять, что с ней не так, потом на Шепелёва. Потом – на литвина и помора, словно ожидая, что и они сделают то же самое. Но Глеб, должно быть, посчитал, что пожимать руку уличнику – ниже его шляхетского достоинства и притворился, будто занят тем, что удерживает Власа в вертикальном положении. А Смолятину же было совсем не до того – его глаза бродили из стороны в сторону, он бормотал что-то бессвязное. Яшка криво ипонимающе усмехнулся и отвёл глаза. А Лёшка, тоже видимо, что-то поняв, только сплюнул себе под ноги.

– В обход не идёте? – кивнул он Шепелёву на ворота двора Башуцкого, и Грегори поразился тому, сколь многим в городе, оказывается, известен их тайный лаз.

– Уже наплевать, – с обречённой беспечностью махнул он рукой. – Там (он кивком указал на ворота Корпуса) всё равно заметили, что нас не было весь день.

– Думаешь, там не было вас одних? – зло засмеялся атаман. – Да половина кадетов была около Сенатской! Если не больше!

Грегори в ответ только пожал плечами.

Часовые пропустили их без единого слова, и дежурный офицер, князь Ширинский-Шихматов, только проводил их внимательным взглядом.

Неизвестно, сколько бы ещё кадет Шепелёв пролежал на постели, но тут около его кровати возник уже одетый и хмурый помор:

– Вставай, – от его лица, казалось, скисло бы молоко у всех чухонских молочниц Петербурга, и Грегори невольно рассмеялся:

– Влас, ты чего это, муху проглотил, что ли?

На душе почему-то было весело и безоблачно, а вчерашнее уже почти забылось, стало каким-то далёким, словно было не вчера, а год назад.

Но Смолятин его шутки не принял и только повторил негромко и едва шевеля губами:

– Вставай. Надо…

Слово «надо» прозвучало очень многозначительно, и вся весёлость Грегори вмиг куда-то улетучилась. Он рывком сел на кровати и принялся натягивать чулки, одновременно озираясь по сторонам – искал литвина.

Невзорович нашёлся на своём месте, он, как и Влас, похоже, уже умылся и сейчас надевал мундир.

«Чего это они?» – нахмурился Грегори и вдруг догадался – а ну как их всех троих за вчерашнюю прогулку к директору потащат? Ну вот и поглядим, всерьёз ли Яшка говори про половину Корпуса. В конце концов, не выгонят же половину кадет, в самом деле, кто тогда на флоте-то служить будет через пару лет?