Не-доросли. Книга 4. Бубновые тузы

Так ясно вдруг представилось, что хоть беги!

Вздор!

Маз решительно толкнул дверь (как и все остальные до того, отворилась она без скрипа), шагнул через порог.

Высек огонь.

Потайной фонарь – штука небольшая, но денди даже на улице не к лицу. Фонарь на набережную притащили мальчишки, прятали его в саду под акацией. Тонкий лучик света из прорезанной в чёрной бумаге дырки метался по кабинету, пока наконец, не выхватил из темноты массивный секретер красного дерева. Никак настоящий чиппендейл, – восхитился про себя маз, разглядывая ящички и дверцы. Вот тут наверняка придётся повозиться, тут наверняка замки с секретом, небось даже и работы братьев Чабб.

Но нет такого медведя, которого бы не взял Павка Париж, ты сам это сказал тому нахальному кадету!

После четвёртого вскрытого замка (вопреки опасениям, медведи были вовсе не чаббовские, а обычные) Париж остановился и перевёл дух. Спина ощутимо намокла (добро хоть додумался фрак и боливар снять перед работой), сквозь тонкий батист рубашки густо сочился пот, текло и по лбу. Утёрся платочком, отдышался. Покосился на кипу сложенной на откидную столешницу секретера добычи.

Досталось щедро.

Кожаный кошель с золотыми червонцами под голландский дукат и две толстых кипы ассигнаций (Париж не пересчитывал – не время, потом, после!) – вместе с полученным за дело авансом от кадет в пятьсот рублей уже приличный куш. А не бросить ли? – мелькнула шалая мысль. Уже взял достаточно, а не попадался Париж до сих пор только потому, что знал меру и чуял, когда приходит пора рвануть когти.

Иное дело – обещал! Да к тому же и за сделанное как надо дело ему светило ещё полтысячи целковых.

В каком из этих ящиков может быть Книга?!

Лучик света скользнул по секретеру.

Здесь, пожалуй!

А вот тут был Чабб!

Париж перебирал отмычки, чуть позвякивая (забыл об опасности маз, забыл!), шёпотом матерился. Наконец, причудливый железный крюк зацепил внутри замка за нужный язычок. Париж облегчённо вздохнул и тут же замер в неподвижности.

По коридору мимо двери кабинета (добро, что Павка притворил её за собой!) кто-то прошёл.

Неровно, хромая и шаркая ногой, едва слышно откашливаясь.

Кто?!

Лакея Боровков взял с собой, это Яшка сказал уверенно. Горничная наверняка с женой и детьми в Ораниенбаум укатила… а ну как у статского советника ещё лакей есть или мажордом какой?!

Но слуга, проходя по коридору, обязательно взял бы с собой какой-никакой, а огонь – лампаду, свечу, ещё что… а тут – ничего. В щели под дверью не мелькнуло ни единого огонька.

От тишины звенело в ушах.

Показалось тебе, маз.

Показалось.

Париж помедлил ещё какое-то мгновение, потом, словно это могло прибавить решимости, нахлобучил боливар, натянул фрак (пора уходить, пора!) и решительно взялся за отмычку, которая так и торчала из Чабба. Повернул.

Замок открылся со щелчком, который в домашней тишине показался Парижу пистолетным выстрелом. И почти тут же за дверью вновь зашаркали шаги – на этот раз уже точно – около двери кто-то топтался, переминался с ноги на ногу, вот-вот войдёт. Волосы на голове у Павки встали дыбом, едва боливар не приподняли.

Дверь бесшумно отворилась. За ней – никого!

Дверь отворилась сама?!

Париж похолодел.

Судорожно выхватил из отворённого ящичка Книгу, сгрёб со стола деньги и бросился к двери. И полетел с ног на ровном месте!

Ощущение было такое, словно кто-то подставил ему подножку. Но ведь не было же никого в комнате.

Стояла тишина. И вместе с тем, Париж готов был поклясться, что кто-то ехидно и скрипуче хихикает в углу.

Мгновенно вспомнились рассказы, слышанные от бывалых людей – про домовую нечисть.

Не выпустит!

Париж перевёл дыхание, потом вытащил из кармана нарочно для такого случая взятый в трактире блин с икрой (чтоб не запачкать фрак – в берестяной табакерке).

Он никогда не верил в такое.

И никогда с таким не сталкивался.

Но – бережёного бог бережёт, потому с собой на дело и брал всегда угощение.

Сгодилось.

– Соседушко-батюшко! – зашептал Париж, торопливо открывая табакерку. Он чувствовал себя ужасно глупо, словно на людях средь бела дня по Невскому голым шёл. – Прости, что пришёл, дай уйти невережоным!

Снова смешок, на этот раз из другого угла.

Надо было решаться. То ль по нраву угощение, то ль нет, а до утра сидеть тут не годится.

От добычи лучше отказаться, да и где её сыщешь сейчас – ассигнации разлетелись по паркету, кисет с золотом тоже куда-то запропал. И только Книга – вот она, подмышкой.

Париж перевёл дыхание и рывком вскочив на ноги, бросил себя в приотворённую дверь, с ужасом видя, что она начинает закрываться – вновь сама собой!

Но успел – выскочил в коридор, дверь захлопнулась сразу же за ним, едва не приласкав его по затылку. А у другой двери, которая, похоже, вела в людскую, вдруг осветились щели. Кто-то из слуг всё же был дома.

Париж и сам не помнил, как выскочил на балкон и махнул через перила. Влажно чавкнула под ногами земля, мальчишки уже бежали к нему навстречу. Лёшка-малышка подскочил первым.

– Всё чисто, Париж! – доложил он. А Яшка вопросительно глянул в лицо:

– Удачно?!

Отвечать не хотелось.