Не-доросли. Книга 4. Бубновые тузы

Яшка подбежал торопливо, глянул встревоженно – он до сих пор не понимал, что такое с ними случилось сегодня ночью, не понимал, чего так испугался маз. Понимал только, что случилось что-то странное.

– Привёл?

– Привёл, – Яшка кивнул в сторону моста, но Париж уже и сам увидел идущих стайкой мальчишек. Троих он узнал сразу – те самые, которые приходили в Глазов кабак его нанимать. Но с ними был ещё один – невысокий и плотный, в надвинутом на переносицу роговом пенсне. Сквозь стёкла он смотрел пронзительно, словно видел Парижа насквозь.

Здороваться не стали. Просто подошли и обступили его со всех сторон, глядя в упор. На мгновение Парижу стало не по себе – а ну как бросятся разом все четверо? Но он тут же отмёл эту мысль с кривой усмешкой – а славно тебя напугал этот дом на Фонтанке, маз Париж, ты как пуганая ворона, от каждого куста шарахаешься. От каждого мальчишки-кадета.

– Яшка сказал, что вы сделали дело, – сказал тот, что разговаривал с ним в прошлый раз, взял его, по сути «на слабо» и запомнился Парижу своим нахальством и дерзостью. – Мы благодарны тебе, Париж.

Кадет разговаривал вежливо, но от этой вежливости Париж вдруг почувствовал, как у него вдоль хребта пробежал морозный ручеёк – мальчишка явно учился быть человеком власти. Ну что ж, всё правильно – он кадет, будущий офицер, а им без власти в голосе никуда.

– Сделали, – согласился маз. – Книга у меня.

Второй кадет, светловолосый и прямоносый, в котором ясно угадывался человек откуда-то с Беломорья (и верно, в прошлый раз по его выговору было ясно – с Онеги откуда-то!), качнулся навстречу Парижу, но маз чуть отступил назад.

– Я хочу изменить условия, – проговорил он, и мальчишки замерли. Переглянулись. А атаман уличников глянул на Парижа с лёгким удивлением.

– Чего ж ты хочешь? – спросил рыжеватый литвин – самый высокий из всех троих, он доставал Парижу макушкой до подбородка. А его фуражка и вовсе была Парижу до кончика носа.

– Мы сговаривались на пяти сотнях.

– И всём, что ты возьмёшь в доме, помимо книги, – напомнил помор.

– Я ничего там не взял, – угрюмо бросил Павка. На мгновение он вдруг испытал какое-то странное чувство неудобства, словно он хотел чего-то незаконного, неправильного.

– Но это не наша вина, а твоя беда! – резко возразил тот, нахальный. – Разве нет?

– Пусть так, – на мгновение запнувшись, согласился Париж. – Но всё равно. Я хочу тысячу.

Мальчишки опять переглянулись, и Париж опять опасливо подумал – набросятся все вчетвером – отобьёшься ли. Да и Яшка вон смотрит как-то странно.

Рука маза словно сама собой шевельнулась и сдвинулась ближе к поясу, туда, где под плотным сукном фрака притаились кастет и короткий широколезвийный нож. Такие ножи называют обвалочными – ими удобно сдирать кожу с животного. Или, скажем, горло противнику перехватить при необходимости.

Нахальный чуть прикусил губу, и Париж вмиг догадался – у них нет таких денег.

– Иначе я найду другого покупателя, посговорчивее.

– Кого это? – голос помора невольно дрогнул.

– Да хоть и того же самого Боровкова, – пожал Париж плечами. – Думаю, он не поскупится…

А про себя маз подумал, что и за пять тысяч рублей не сунется близко к дому на Фонтанке. За спиной словно снова прошёлся кто-то неслышно и хихикнул. Точно так же, как хихикал в кабинете статского советника.

Блефовал Павка.

– Соглашайтесь, – неожиданно сказал четвёртый, в пенсне, который до этого времени всё больше молчал.

– Лёве?! – неверяще воскликнул нахальный, но тот только покачал головой и сказал уверенно:

– У меня есть деньги. Не бойтесь, не последние, – и повернувшись к Парижу, сказал. – Отдай им Книгу. Деньги я сейчас принесу.

Боровков разглядывал взломанный кабинет с болезненным интересом.

«А ведь без ошибок забрались, – сказал он сам себе, кивая головой в ответ на сбивчивый рассказ Потапа Степановича (ну да, проснулся ночью от шума, бросился с огнём, увидел следы взлома). – Именно в кабинет».

Кошелёк с золотом на паркете в углу.

Толстая пачка ассигнаций, веером рассыпанная по ковру.

Отворённые настежь дверцы секретера.

И Чабб! Даже Чабб их не удержал!

Похолодев, Александр Дмитриевич подскочил к секретеру и заглянул во взломанное потайное отделение.

Так и есть!

Проклятая Книга, которая измучила его своей загадочной тайнописью, исчезла.

Значит, вор приходил вовсе не за деньгами, раз бросил их на полу. Но кто же его спугнул (ибо выглядело всё именно так, словно вора кто-то неожиданно спугнул!)?

Хотя какая теперь разница?

Боровков выпрямился, поправил очки, вздохнул и махнул рукой – да катись оно всё! Одной головной болью меньше.

[1] Банка – скамья в лодке, шлюпке или на корабле.

[2] Транец – плоский срез кормовой части шлюпки, яхты, или любого другого плавательного средства.

[3] Планшир (от англ. plank-sheer) – горизонтальный деревянный брус или стальной профиль (стальной профиль может быть обрамлён деревянным брусом) в верхней части фальшборта или борта шлюпок и беспалубных небольших судов.

[4] Мидель-банка – средняя скамья в лодке или шлюпке.

[5] Шпор – нижний конец мачты.