Не единственная

Не зная, чего ожидать, сползаю с дракона. Слуги, воины, женщины, дети – все молчат и смотрят на меня. Точнее, на ребенка, которого я прижимаю к себе.

Темочка крутится у меня на руках, с интересом поглядывает вокруг. Кажется, он совсем не боится.

– Вот и все, – раздается над головой голос Дара. – Ты дома.

Оглядываюсь. Он уже вернул себе человеческую ипостась и теперь стоит прямо за мной.

Ловлю его взгляд, и мое сердце наполняет тепло.

– Мы дома, – поправляет он сам себя и смотрит на Темку голодными глазами.

По его лицу прокатывается волна чешуи, выдавая эмоции.

Он так долго мечтал о сыне...

Темка пускает слюни, что-то гулит и вдруг тянет к нему ручонки. А потом очень четко требует:

– Дай! Дай-дай-дай! – и сжимает ладошки.

Кажется, ему приглянулись изумрудные чешуйки, вспыхнувшие на скулах дарга.

Поддаваясь порыву, протягиваю ребенка Дариону.

Тот застывает на месте, даже руки прячет за спину. На его лице возникает испуг. Самый настоящий. Неужели мой сильный и смелый дарг боится такого кроху?

– Возьми его, – говорю с улыбкой. – Не бойся.

– Дай! – настырно требует Темка.

Дарион сглатывает. Кадык на его шее резко дергается вверх, потом вниз, а затем звучит тихий голос:

– Он такой маленький… Я боюсь ему навредить…

– Ты ему не навредишь, – заверяю. – Кто угодно, только не ты.

И впихиваю орущего Темку в его объятия.

Мой сын замолкает. Дарион держит его на вытянутых руках и быстро-быстро моргает. А площадь взрывается одобрительным гулом: если лаэрд принял маленького чужака, то и все дарги примут.

Моя заветная мечта наконец-то сбылась.

***

Если я думала, что это конец наших мытарств, то ошибалась.

Не успели мы прийти в себя, как получили весточку из Дардааса. Запыхавшийся гонец на взмыленном анкре передал Дариону послание от Аргена: истинные хозяева Бездны вышли на связь! Дарги, облетавшие пустошь, увидели гигантские борозды, которые сложились в одно слово – ранерия. А чудовища так и бродят как неприкаянные. Днем прячутся в темноте Разлома, а ночью в Дардаасе слышен их заунывный вой.

– Они начали выть, когда вас похитили,  – поясняет гонец. – И так тоскливо, что даже самых стойких воинов за душу берет. Мантикора эта тоже словно взбесилась. На решетку кидается, от еды отказывается.

– Как отказывается?! – всполошилась я. – Ей же детей кормить!

Шир на аппетит пока не жаловался. Он вообще присмирел после моего возвращения. Ведет себя паинькой, драконов не дразнит, народ почем зря не пугает. Днем изображает призрачную статую на главной башне, а по ночам мы с ним летаем над Лемминкейром, правда, невидимые. Я строго-настрого запретила показываться. Людям еще привыкнуть надо, что их льера ведьма.

Гонец разводит руками:

– Мы пытались пробраться к Разлому, но нас не пускает купол. Похоже, они хотят говорить только с вами.

Он виновато смотрит на меня.

– Я тебя туда не пущу, – отрезает Дарион. – Даже не думай!

Качаю головой. Мне и самой не хочется туда возвращаться, но…

– Придется. Подумай сам, вы не можете убить существ, которых я привязала, а настоящие хозяева, похоже, не могут ими управлять. Иначе, зачем бы они искали меня?

– Все равно, мне это не нравится.

Кладу руку ему на плечо:

– Я там буду не одна. Ты же пойдешь со мной?

Дарион недовольно бурчит. Три дня назад он едва не потерял меня навсегда, и эти три дня не отпускал ни на шаг. Даже ночью сжимал в объятиях так, словно боялся, что я исчезну.

А вот я изменилась. Те несколько долгих часов, проведенных в подземелье Темной богини, изменили меня. Я стала сильнее. Страх ушел, испарился, ему на смену пришли уверенность и решительность. Уверенность в том, что я все делаю правильно. И решительность – довести все до конца.

Мы знали, что магистра Азраона с адептами и их пленника доставили в столицу империи. Знали, что император пустил дознавателей по следу таинственного Ковена. Но так же мы знали, что дела на границе нам придется решать самим.

Это обязанность тех, кто служит в Дардаасе и в других приграничных крепостях. У каждого из десяти драконьих кланов есть своя крепость, охраняющая рубежи между Разломом и другими землями. Только Обсидиановые, по понятным причинам, не принимают в этом участия.

– Хорошо, – нехотя соглашается Дарион. Он кивает гонцу: – Передай Аргену, что мы будем завтра. Если хозяева Бездны хотят увидеть мою жену – они ее увидят.

И тут же безапелляционно заявляет мне:

– Ты без меня и шагу не ступишь!

Прячу улыбку.

Дальше следуют быстрые сборы, бессонная ночь, прощание с близкими.

Я снова должна расстаться с Артемкой, но на этот раз у меня на сердце нет тяжести. Он в надежных руках. Его нянчат Элька и Рилия, а Тарисса, к моему удивлению, ходит тише воды, ниже травы и, поговаривают, что к ней посватался один из даргов Лемминкейра. Я на нее зла не держу, она ведь мне ничего плохого не сделала.

– Глупая просто была, – беззлобно ворчит Юна, собирая мне в дорогу увесистый узелок, – думала, раз у лаэрда с супругой не ладится, то он на нее посмотрит. Только наш лаэрд не такой! Он благородный до последней чешуйки!

– Юна, зачем так много, – ужасаюсь количеству еды, которую она пытается впихнуть в дорожную сумку.