Не горюй о сердце — я скую другое (СИ)

— Я знаю, кто ты такой, княже, — перешла к делу Марья. — Знаю, почему твоих родителей спалили.

Он хорошо скрывался — ухмылка лишь ненадолго дрогнула, но Марья приметила это. Василия напугали ее прямота и решительность, и он замолчал. Слышен был гул и гомон близкой толпы, отзвуки песнопения в храме. Он потянулся к мечу, но отстранил руку: помнил, что она все еще невеста его друга и господина.

— Кто же вам поверит? — оскалился Василий. — Я здесь с детства и всегда был верен Китеж-граду, а вот вы, княжна, появились совсем недавно и ничего не понимаете. Вы… глубоко ранены пленением у царя нечисти. И вам везде видятся враги. Вот и все.

Он двинулся на нее, собираясь покровительственно коснуться плеча или всего лишь желая подчеркнуть их разницу в росте, надавить, возвышаясь над ней — как будто это напугало бы Марью! Он рванулась наперерез, выхватила из рукава гребень и притиснула опешившего Василия к стене, вплотную вжимая зубья ему под челюстью. Верная Любава стерегла, следя, чтобы никто не вышел из собора или не появился в узком ходе между зданиями…

Сердце у Марьи колотилось. Василий напряженно замер, косясь на ее странное оружие — оценил его и расслабился. Но не обманул ее: Марья не ослабила хватку, а лишь осклабилась, показывая зубы по-волкодлачьи.

— Как думаешь, что с тобой сделает твой княжич, когда узнает? — прошипела Марья. — Я ему расскажу! — жестоко добавила она, видя, как побледнел Василий. — Он каждый день в храме молится, и он, в отличие от нас с тобой, верит в благословение Белого бога. Нечисть не должна жить — вот что шепчут ему священники. Он, может, и не такой ужасный человек, — сказала она скорее себе, — но разговор с тварями вроде нас тут короткий!

— Вы человек, вы пахнете человеком, — отбивался Василий, словно запутавшись, не понимая. — Для чего это нужно? Когда выйдете за него, у вас и так довольно будет власти.

— Мне нужна услуга, — железно проговорила Марья. — Скажи, где прячут Кощея, и никто ничего не узнает. Мне вовсе не хочется портить твою жизнь, князь, если я получу все, что хочу.

Он неожиданно рассмеялся, рискуя напороться на гребень без помощи Марьи.

— Как успешно вы прикидывались беспомощной девицей, — с долей восхищения протянул князь Василий. — Все поверили, даже этот старый змей, отец Михаил…

— Не отвлекайся от сделки.

Марья ощутила странное опьянение. Наконец-то она не сидела сложа руки, а чего-то добивалась, почти сражалась… О, как она хотела бы сойтись с этим Василием в сече — он был ловким, умелым воином, и ей удалось его схватить, потому что он не ожидал ее внезапного броска.

— Мы с ним росли вместе, — процедил Василий, злобно глядя на нее колдовскими глазами, как волчонок. — Не станет он меня казнить! Он честный человек, а нечисть истребляет из-за того, что они людей едят. Я не чудовище…

— Хочешь испытать его? — хмыкнула Марья. — Мне он поверит, уж ты это знаешь! У меня слава той, кто провел целые лета среди отвратительных чудищ, и я смогу разглядеть еще одно в его окружении, настолько к ним привыкла!

Василий промолчал. Он не был глупцом.

— Когда на тебя плеснут освященной водой, скажешь, ты не пойдешь волдырями? — насмехалась над ним Марья. — Больше доказывать мне ничего не нужно будет. А проверку эту мне, конечно, дозволят, потому что какая же это мелочь… Как ты раньше-то избегал… — Она внезапно догадалась и радостно усмехнулась: — А, старый князь! Видно, любил тебя как сына. А теперь он умирает, и кто тебя защитит?

На мгновение она увидела того растерянного несчастного мальчишку, едва вытащенного из сырой темницы.

— Я могу сказать, но больше ни словом, ни делом помогать не буду, — сдался Василий. — Если я встречу тебя у Кощея, зарублю без колебаний.

— Если повезет, — огрызнулась Марья, лихорадочно соображая, что теперь с Василия станется увеличить охрану при кощеевой тюрьме.

— Спускайся в погреб, что при кухнях, будет проход за бочками с медовухой, откроешь дверь — уж твоя забота — и иди до конца, там спуск еще ниже, иди в самую глубь, а по правую руку увидишь дверцы. Там единственная темница, которая может его сдержать. Я не лгу, — честно сказал Василий. — Но тебе остается положиться на мои слова, правда?

Марье хотелось зарычать, ударить что-нибудь с досады, но она тихо отступила назад и спрятала гребень, пока князь его не разглядел получше. Это было глупо, но она надеялась, что Василий ее не обманул. После ее угроз он должен был понять: если понадобится, Марья им пожертвует, отдаст на растерзание священникам.

Не говоря ни слова, Василий отделился от стены, зыркнул на Любаву гневно и пошел обратно, к толпе. Решив, что последовать за ним будет подозрительно, Марья задумала обойти храм с другой стороны и незаметно влиться в толпу, пробраться как-нибудь к терему и спрятаться от вездесущих слуг княжича.