Не говорите Альфреду

– Особыми случаями. Миллионерами и тому подобными вещами. У нас наклевывается такой интересный случай в следующем месяце, и я приехал, отчасти чтобы заняться этим. Дедуля надеется захватить рынок доброхотов: по его мнению, это открывает в будущем большие перспективы – ну, ты знаешь, все эти досужие стариканы, подписывающие письма в «Таймс» против пороков. Так вот, они и их прихвостни постоянно мотаются за границу, чтобы отстроить школы, которые французы разбомбили, или спасти животных, тонущих на плотинах, или помочь людям вырваться из тюрем Франко. У них много денег, и дедуля полагает, что невредно будет выжать из них какой-то процент.

– Нехорошо наживаться на людских идеалах, Бэзил, даже если у тебя самого таковых нет.

– Кто-то же должен организовывать для них эти экспедиции. Так вот, мой дедуля придумал, видишь ли, особенно соблазнительное мероприятие – атомный марш. Эти доброхоты не похожи на обычных британцев, у них ноги из чистого чугуна, и они любят хорошую долгую прогулку. Но у них есть Британия. Они побывали в Джон о’Гроутс и тому подобных местах и знают каждый дюйм пути до Олдермастона. Поэтому мой дедуля считает, что им может понравиться прошагать до Сакле, где тусуются французские физики-атомщики, и там сделать пересадку. Если это пройдет у них успешно, они могут продолжить путь к великому атомному городу в Сахаре. Мы называем этот маршрут ОСС – они стартуют, как обычно, в Олдермастоне, далее следует Сакле, потом – Сахара. Ну, мам, ты бы видела предварительные заявки на бронирование. Дедуля просто напал на золотую жилу. Сейчас он занят расчетами стоимости. Он заставит их внести наличными определенную сумму, вполне существенную – понимаешь, это ведь не та публика, что едет на отдых в Испанию, а гораздо богаче. И есть идея устроить потом дополнительные развлечения, за которые они заплатят отдельно, – интервью с атомными министрами и все такое прочее. Я думаю, отец оказался бы там полезен.

– Я бы не стала на это рассчитывать.

– Тогда Норти может…

– Что я могу? – спросила Норти, вновь появляясь, уже с Филипом. – Горячая новость! Премьер-министр опять собирается пасть – не из-за национальных парков, а из-за воскресного ограничения скорости. Так что мы будем чаще его видеть. Красота!

– Блеск! – насмешливо бросил Бэзил.

– Боже, – произнес Филип, – неужели еще один малый в маскарадном костюме? В роли кого вы пожаловали, позвольте спросить? Право же, Фанни, ваши дети! Вы знаете, что посол только что был вынужден поехать на набережную Орсэ в такси, потому что Дэвид послал Жерома с «роллс-ройсом» за дзен-мастером?

– Нет! Это слишком дурно со стороны Дэвида – я не потерплю, чтобы он поступал так. Иди наверх, Норти, и вели ему сейчас же явиться сюда.

– Это бесполезно – на данный момент они вовсю дзенят за запертой дверью. После завтрака они опять отправляются в постель, чтобы очистить ум. Сюзанна никогда не может попасть туда до ланча, чтобы прибраться. Там такой бедлам, вы не поверите. Ты бывала у них наверху, Фанни?

– Я подумала, что лучше этого не делать.

– Вчера я заходила поболтать с Дон, пока Дэвид отсутствовал. Это увлекательно. Никогда бы не подумала, что столько мусора может явиться из одной холщовой сумки. Потом они повсюду наклеили изречения: «Какое чудо: я набираю воду, и я везу топливо» и изображение обруча со словами: «Человек и его миска риса скрылись из виду».

– Когда тебе удается пообщаться с Дон, о чем она говорит?

– Беседу веду я. Она просто сидит и молчит. Дон может объяснить насчет десяти стадий духовного мытья посуды, но не очень сильна в обычной беседе. Я обожаю ее и прелестного Чанга. Если бы только Дэвид отгреб и оставил здесь их обоих…

– Норти, если ты еще раз произнесешь это слово, я отправлю тебя обратно в Шотландию.

– Норти, – обратился к ней Бэзил, – ты знаешь каких-нибудь атомных министров?

– Да, есть один очень милый, по имени Бюссон, на улице Варенн, постоянно взвинченный по поводу своей любимой бомбы. Он собирается взорвать ее в шестидесятом году.

– Неужели? – усмехнулся Филип. – Спасибо за подсказку. Наконец-то твой шпионаж принес какие-то осязаемые плоды.

– Сказать по правде, я прочитала это в еженедельнике «На слуху».

– Могла бы ты добыть разрешение встретиться с ним нескольким людям? – спросил Бэзил.

– Что за люди?

– Британцы.

– Скорее всего, – кивнул Филип. – Он просто души не чает в британцах, он всегда околачивается здесь, под британским флагом, в ожидании кого-либо из них.

– Остроумно, – сказала Норти. – Да, Бэз, думаю, получится. Ты должен изложить это на бумаге. Во Франции можно добыть разрешение на что угодно, если послать письменный запрос. Пойдем в мой кабинет, я тебе его отпечатаю. – Она устремила на Филипа долгий взгляд из-под ресниц, который привел бы в восторг любого из ее воздыхателей, и покинула комнату вместе с Бэзилом.

Когда они ушли, я обратилась к Филипу:

– О, дети! Какое с ними мучение. У Бэзила на подходе очередная отвратительная афера. Ладно, не важно. А между тем я решила, что должна избавиться от семейства Дэвида.

– Раз уж вы это упомянули… Мне не хотелось самому… Но как?