Не ищи меня

Хуже всего было, когда она просыпалась среди ночи, или случайно ударялась головой, или падала в саду. В такие моменты она всегда звала маму, и ничто не могло ее утешить: ни жирафиха Джемма, ни шоколадка, ни даже папа. Я чувствовала себя ужасно, глядя, как ее грудь сотрясается от надрывного плача, как слезы струятся потоком по раскрасневшимся, горячим щекам. Ники говорил, что это всего лишь обычные детские капризы, но я видела, что за ее плачем скрывается настоящее горе. Ей не нужны были ни планшет на день рожденья, ни игрушки для купания, ни кукла. Если бы ее волшебная палочка принцессы-феи действительно умела колдовать, она бы наколдовала маму.

День рожденья прошел кошмарно. Ники настоял на том, чтобы мы вручили все подарки сразу, и Эмили перевозбудилась, стала хвататься то за одну, то за другую игрушку, тут же отшвыривая их прочь. Сломала пластмассовую лодочку, не успела та попасть в воду, и разозлилась из-за того, что не смогла покататься на самокате. «Праздник» получился нелепым. Серебристые воздушные шарики оказались слишком плотными, чтобы надуть их без насоса, а от торта, хоть и очень вкусного, нас всех затошнило. Новенькое платьице от Версаче – только сухая чистка! – покрылось шоколадным кремом, и на следующий день мне пришлось его выкинуть. Эмили не разрешила мне петь вместе с Ники «С днем рожденья!», стала тыкать в меня пальцем и кричать:

– Нет!

Ники рассердился на нее за грубость, и она разревелась. Кухню наполнили призывы мамы, и мне почудилось, будто дух Наташи находится рядом с нами. Если бы она до сих пор сидела в чулане, я бы с радостью ее выпустила и попросила забрать Эмили.

– Прости, – сказал Ники, когда Эмили заснула на полу, обессиленная плачем. – Два года – сложный возраст.

– Дело не в возрасте, – возразила я. – Бедняжка скучает по матери.

Он взял меня за руки и поцеловал их.

– Ты теперь ее мать. Она привыкнет, ей просто нужно время.

– Это несправедливо, по отношению ко всем нам. Мы не можем вечно жить этой фантазией, Ники. Есть реальность… Мы говорим о реальных людях. Эмили несчастна, Наташа…

– Я же сказал, я разбираюсь с Наташей. Все под контролем.

Я не понимала, как он может быть таким спокойным.

– Ники, это невыносимо, – сказала я. – Мы должны уехать отсюда, найти какое-нибудь другое место. Вдруг она вернется и попытается забрать Эмили?

– Она не вернется и не будет звонить в полицию. Она наверняка думает, что убила меня. Но даже если она поймет, что я все еще жив, и попытается забрать у меня Эмили, ни один суд ей этого не позволит после того, что она сделала.

– Она скажет, что я заманила ее, а ты напал.

Он пожал плечами.

– У нее нет доказательств. Ее слово против нашего. Серьезно, дорогая, наше положение не может быть лучше. У Наташи нет никакой надежды.

Я отняла у него руки и перешла на другую сторону комнаты. Его голос звучал так безжалостно, а выражение лица было таким холодным, что мне стало невыносимо стоять рядом с ним.

– Я рада, что у нас ничего не вышло, – сказала я. – Нехорошо было даже думать о таком. Пожалуйста, пожалуйста, не пытайся больше ее убить.

– То есть тебе все равно, что она пыталась убить меня? – ответил он. – Прелестно!

– Это была самозащита, и ты это знаешь.

– О нет, она хотела меня убить, уж поверь. Мне ли не знать, я на себе испытал ее агрессию. – Он коснулся синяка на лице и театрально поморщился.

– Разве можно ее в этом винить? Ты украл ее дочь.

– Нельзя украсть свою собственность, – прорычал он.

Меня охватило возмущение.

– Эмили не собственность! Она маленькая девочка, и ей нужна мать. То, что мы делаем, Ники, неправильно. Поэтому-то у нас ничего и не выходит.

– Просто еще рано, все будет…

– Нет-нет, у нас никогда ничего не выйдет. Нужно прекратить это сейчас же.

Гнев на его лице сменился выражением маленького обиженного мальчика.

– Но я сделал это ради тебя, – сказал он. – Ради нас. Это же то, чего ты хотела, о чем мы всегда мечтали.

– Я никогда не хотела ее убивать, – ответила я.

– Нет, хотела. Ты ее ненавидела, ты хотела этого еще сильнее, чем я. Ты сказала…

– Я не хотела, чтобы все зашло так далеко. Думала, ты с ней разведешься и получишь полную опеку. Я хотела тебя и Эмили, вот и все.

– И теперь ты нас получила. Но Наташа мешает, она нерешенная проблема. Ты сама сказала, что она всегда будет пытаться вернуть Эмили. Я не собираюсь делить ее, Джен. – В его глазах блеснуло предупреждение, и я поняла, что оно предназначено мне. Я почувствовала себя в ловушке. Я забрела с ним в это болото, и он не собирался вытаскивать нас обратно.

Ники налил себе щедрую порцию виски и, ковыляя, вышел из комнаты со стаканом в дрожащей руке. Я упала на диван и уткнулась лицом в подушку. Мне было слышно, как Ники поднимается по лестнице – сейчас он ляжет и проспит до ужина. А Эмили скоро проснется, мне нужно будет приготовить ей полдник и как-то развлечь. Я взмолилась, чтобы она поспала подольше. У меня не было сил на очередную битву с ней, к тому же необходимо было подумать.