(Не) люби меня

Опустившись на колени между его ног, я поцеловала край его набедренной повязки – как в нашу первую настоящую ночь, а потом провела ладонями по его икрам, по ляжкам и еще выше.

– Диана… – выдохнул он.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин, – пропела я.

– Ты это искренне? – он потянулся ко мне, но я ничего не успела сказать в ответ.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались рыцари. Лица их были мне незнакомы, а может я не узнала их от страха. Рыцарей было много – человек двенадцать, и все в кольчугах и при оружии, некоторые держали взведенные арбалеты, целясь в нас.

– Прикройся, – сказал король сквозь зубы, стягивая с постели покрывало и набрасывая на меня. – Где мои люди? Вы убили их?

– Они бежали, как зайцы, едва нас увидели! – хвастливо сказал кто-то из-за порога.

Рыцари окружили нас, но не нападали, бестолково топчась на месте. Дидье поднялся им навстречу, поставив меня за спину.

– Пять Кадарнов в гости и без предупреждения – это не к добру, – сказал он. – Да еще и своих собак захватили.

Старший из рыцарей – бледный, с тонкими нервными губами выступил чуть вперед, готовясь говорить.

– Не трать красноречия, Гилберт, – перебил его король. – Выйди и забери своих людей. Дай одеться мне и моей жене, а потом побеседуем по душам.

Он говорил чуть насмешливо, лениво, и, судя по всему, ничуть не боялся их. А они боялись. Потому что после его слов некоторые сразу попятились, собираясь выйти из спальни, но рыцарь, которого король назвал Гилбертом, вскинул руку, приказывая им остановиться.

– Не жене, – сказал он, презрительно посмотрев на меня. – Ваша жена – наша королева Тегвин, и другой нам не надо.

– Пришел сказать мне это? – поинтересовался Дидье. – Сказал. Теперь убирайся.

– Нет! Не только это! – Гилберт храбрился. – Вы взяты под стражу по решению совета лордов!

– Причина? – отрывисто спросил король.

– Вы не можете править страной! – заявил Гилберт торжественно. – Совет признал, что вы околдованы ведьмой, – он указал на меня.

– Я не признаю решения совета, потому что не считаю себя околдованным, – Дидье незаметно пожал мою руку, а я поняла, что моя история закончилась. И я подозревала, что закончится она именно так. Его любовь не могла принести мне ничего хорошего. Ах, если бы он не любил меня…

– Лучше подумай, – продолжал король, – что будет с тобой и остальными предателями, когда я вернусь в Ланвар.

– А кто сказал, что вы туда вернетесь? – насмешливо спросил один из рыцарей. – Вы останетесь здесь до коронации принца, а ведьму совет велел отправить в монастырь.

– Никто не прикоснется к ней, – сказал король раздельно, и рыцари задумались.

Я не знала, что делать. Сопротивляться вооруженным до зубов людям, будучи голым – это было безумием. Но похоже, что сейчас король был способен на любое безумство.

– Единственный раз я позволил себе слабость, – сказал Дидье глухо и угрожающе, – любовь к этой женщине, и никто не простил мне моей слабости. Как будто это преступление.

– Король не имеет права на слабость, – воскликнул Гилберт, сорвавшись на визг. – Заберите ее!

– Кто рискнет? – рыкнул король.

Рыцари топтались на месте, не решаясь напасть, и поглядывали на своего предводителя.

– Если хотите жить, – заявил Гилберт, – пусть ведьма подойдет сама. Не заставляйте нас применять силу! У нас не было приказа вас убивать, но не было приказа щадить вас, если начнете сопротивляться!

Стрелы угрожающе нацелились на нас.

Пол закачался под моими ногами. Я сделала шаг из-за спины короля, но он свирепо толкнул меня обратно себе за спину.

– Никто из вас, трусливых псов, не тронет ее, – повторил он. – Пошли вон.

– Пора кончать это, Кадарн! – крикнул вдруг один из рыцарей и выстрелил прямо в короля.

Арбалетный болт впился ему в левое плечо, и от выстрела в упор Дидье развернуло боком – любой другой упал бы, но он стоял, как бык. Я завопила от ужаса, а в следующее мгновение рыцари бросились на короля, подбадривая себя криками. Он пытался сопротивляться, но силы были неравны. Кто-то схватил меня за волосы, вытаскивая из спальни. Я упиралась, но получила удар кулаком в висок и повисла на чьей-то жестокой руке, обхватившей меня поперек туловища.

– Вяжите ведьму, – услышала я прежде, чем провалилась в темноту.

Я пришла в себя не скоро, потому что плечо совсем занемело. Я лежала неловко и боком, уткнувшись лицом в какую-то вонючую тряпку. Руки затекли, но когда я попробовала пошевелить ими, обнаружила, что мои запястья крепко связаны веревкой. Я была прикрыта покрывалом, но голую кожу колола жесткая подстилка.

Где я?..

Пытаясь приподняться, я застонала – голова немилосердно кружилась, во рту было сухо, и я чувствовала слабость и тошноту.

Вокруг было темно, и только в стенной нише теплился крохотный светильник. Пахло сгоревшим жиром и сыростью.

– Пришла в себя? – услышала я женский голос. – Сейчас позову настоятельницу.

Настоятельница. Значит, я в монастыре. Как и грозились мятежники. Но что с королем? Жив ли он? Сердце мое болезненно сжалось. Королю непозволительны слабости, но Дидье позволил страсти захватить себя, это и послужило началом конца.