Не обижайте Здыхлика

– А вот так и можно. Всю жизнь у нас в деревне такое пели, и дети спали. И вам я, Хозяин, маленькому такое же пела. Не нравится – вон, зовите свою городскую няньку, ученую, а, где она, а? Спать давно отпросилась, нежные вы, городские, а Клуша вон с вами кукует, деревенская.

– Клуша, ты полвека в городе, даже больше, я тебя с рождения помню. Ты уже сама городская.

– Это нет уж, Хозяин, Клуша как была деревенская, так и останется.

– Клушенька, ну спой что-нибудь другое, а? Я с ума сейчас сойду.

– А ты, дитятко, не болей, не болей,

А ты мамку свою пожалей.

– Ну вот. Знаешь же хорошие колыбельные.

– Уж здоровое дитё мамка любит,

Самый жирный кусок ему отложит,

Дорогое припасет ему платье

Из парчи, еще из тонкого шелка,

Колыбельку изукрасит камнями,

Красными, зелеными, голубыми.

А больное-то дитё мать не любит,

Кинет-бросит ему сухую корку,

Оденет его в серую рогожку,

Спать уложит на дырявой подстилке.

Закупайся-ка, отец, ты мукою,

Скоро будем печь блины на поминках…

– Клуша, я тебя, честное слово, выгоню. С твоими песнями фильмов ужасов не надо.

– А что я и спела такое? У нас вон в деревне некоторые мамки больных-то и не кормили, быстрее отмучаются.

– Милый, убери ее куда-нибудь, а то я не знаю, что я сделаю.

– Клуша. Просто не пой ничего больше, а?

– А не буду.

– Ты можешь молча ребенка качать? Или, не знаю, мычи что-нибудь без слов.

– Да я хоть и заблеять могу, она всё одно спать не станет.

– Откуда у тебя такая уверенность? Ты что-то знаешь?

– Милая, ну что Клуша может такого знать, опомнись.

– Ан как раз Клуша-то и может, Клуша пожила, не вы, молодые. Сказала ж эта ваша черная: не будет девка спать, вот и не спит.

– Что ты несешь? Вот что ты несешь, а? Ты у нее на зарплате, что ли, говорить такое? Милый, может, это Клуша девочке с подачи той твари что-то подмешала в водичку, бодрящее, вот она и…

– А и тьфу совсем на такие слова! Чтобы Клуша у ведьмачки поганой деньги какие взяла! Да дитятко травила. А как вам и в голову такое залезло!

– Милая, ну правда, Клуша-то тут при чем, ну ты совсем уже…

– А качайте-ка сами!

– Клушенька, миленькая, ну прости. Ну давай я покачаю. Ну солнышко моё, Клуша, ну не сердись на меня, я так устала, совсем сил никаких, Клушенька!

– Уж и плакать сразу…

– Давай мы тебя отпустим, Клуш, иди поспи, ты ведь почти сутки на ногах…

– А куда я от вас пойду-то. Разве кофию вам сделать.

– Клуша, матушка, принеси, правда, кофейку покрепче, Хозяйка вот-вот замертво свалится. Да и мне бы перед работой…

– Милый, не езди, а? Останься со мной, мне так плохо!

– Ну как я не поеду. Сегодня никак нельзя.

– Почему, почему, почему она не спит?

Эрик и Эмма. Хорошенький

Они вот почему пришли. Потому что я долбанул в глаз Хорошенького. Это когда мы с Сестренкой гуляли. С ней было очень здорово гулять, с маленькой, она смешно ходила, как уточки возле пруда, немножко качаясь вправо и влево. Но не падала. Я учил ее залезать на такие лесенки, которые построены специально для мелких, мы катались вместе на качелях, а потом она съезжала с горки, и я ловил ее. И она была прикольная. Она была как те маленькие девочки, у которых родители – несчастные буржуи. Это папа так говорил про тех, у кого бабла немерено. Наверное, они потому и несчастные, что их бабло никак не измерить, а им хочется и интересно. А как, правда, его измеришь? Но девочки у них прикольные – ходят со своими игрушками, катают в специальных буржуйских тележках ненастоящих маленьких девочек, как будто это их собственные спиногрызы. У некоторых даже бывают цветные ногти. Я когда увидел в первый раз, у меня чуть глаза не лопнули – думал, это болезнь такая заразная. Но потом мне наша старшая сестра объяснила, что это они так тренируются, чтобы стать женщинами. Потому что настоящая женщина обязательно должна себя красить, хочется ей этого или нет. А то мужчины подумают, что она некрасивая, и не станут с ней иметь дело. Так сказала сестра, а она очень умная, много зарабатывает денег и называется важно-преважно: проститутка. Она уже сто лет назад уехала от нас, и даже в другую страну.

Сестренка тоже была как эти прикольные девочки, только ногти нормальные и игрушек у нее не было. У меня их тоже не было, но это фигня. Я и без игрушек был круче всех на площадке – говорю же, я лазил как сумасшедший. За всеми мальчишками следили их мамы, несчастные буржуйки, и не давали прыгать с лесенки на лесенку, и кричали на них, если они висели вниз головой. А на меня же никто не кричал, ну я и научился и висеть подолгу вниз головой, и скакать, и кувыркаться, и кучу других таких вещей, которые никто не умел на площадке. Мне все мальчишки завидовали, а их мамы тоже офигевали с меня и говорили, что я сумасшедшая обезьяна. Вот так. А Сестренка лазить не умела, а значит, игрушки ей были позарез нужны.