Не обижайте Здыхлика

Он увидит, как самый неловкий и хилый из его учеников, тот самый вечно шаркающий пугливый мальчик с болячками на ушах, ради которого он уже третий год пытается выбить из директрисы группу здоровья («Есть дети, которым нужны щадящие физические нагрузки, как вы этого не понимаете!» – «А может, это вам нужна дополнительная нагрузка и прибавка к зарплате, вот вы и хлопочете? Из каких средств?!»), маленький Здыхлик творит с мячом что-то немыслимое. Нет, если честно, в школе так многие могут, но, боги мои, Здыхлик? Здыхлик забивает в корзину седьмой подряд мяч?

– Что здесь происходит? – осведомится физрук. («И это тот вопрос, который надо задавать, видя чудо? Н-да… прав был твой отчим, не семи ты, брат, пядей, не семи…»)

Немногочисленные зрители Здыхликовых чудес – те, что уже переоделись к уроку, – начнут галдеть наперебой. А сам Здыхлик какой-то новой, неуловимо знакомой походочкой подойдет к учителю, достанет из кармана спортивной куртки сложенную вчетверо серенькую бумажку («и костюм-то у него новый, боги мои!») и протянет физруку:

– Вот. Это вам.

– Что это? – спросит физрук, чувствуя себя полным дураком.

– У меня освобождение от физкультуры. На две недели…

Очень скоро Здыхлик усвоил несколько базовых истин.

Например, то, что ни у кого, даже у самого-пресамого негодяя и противного человека, нельзя ничего взять просто так. Надо, чтобы он взял у тебя что-то взамен. В идеале – чтобы первым забрал какую-то вещь или на худой конец попросил об услуге. Или хотя бы посмеялся над тобой – типа получил удовольствие, как в цирк за бесплатно сходил. «Здыхлик, дай бутерброд откусить, а ты знаешь, я целиком съем!» – да, ешь, ешь, конечно, не вопрос. «Здыхлик, я сегодня дежурю, протри за меня доску!» – о, я протру, я, разумеется, протру ее за тебя. «Здыхлик, а ты знаешь, что у тебя пол-уха отвалилось?» – смейся, давай, смейся, потешайся, мне не жаль для тебя веселья. А что я возьму за это – мое дело.

Или то, что обмен не обязан быть равнозначным. За огрызок карандаша забрать, скажем, музыкальный слух – нормально. Никаких ограничений нет. По идее должны бы быть, но тот, кто наделил Здыхлика способностью подобным образом обмениваться, их почему-то не установил.

Еще то, что отдавать действительно в сто раз труднее, чем забирать. После этого тебя здорово трясет, ты падаешь в обморок, и врачи начинают подозревать у тебя нехорошее. А когда ничего не находят, их подозрения не рассеиваются, а даже наоборот.

А еще то, что со своей совестью очень легко договориться.

Нехорошо? Нечестно? Это обижать слабых и маленьких – нечестно. Это заставлять Здыхлика делать за тебя твою работу – нечестно. Издеваться нехорошо. И потом, ничего в мире не дается бесплатно. Ни хлеб, ни зрелища. А если ты взял с прилавка пирожное и только потом поинтересовался, сколько оно стоит, – твои проблемы.

Здыхлика очень забавляло, что некоторые, как он про себя их называл, забранные вещи проявляют себя почти мгновенно, а другие обретают реальность не сразу. Например, сила и ловкость, позаимствованные им у Писклы, дали о себе знать моментально. А отобранный у того же Писклы высокий рост появился у Здыхлика где-то через полгода: Здыхлик, что называется, рванул, и его маме – «Ох уж эти подростки, опять рукава только что до локтей!» – приходилось покупать ему все новую и новую одежду, а бедного Писклу скрутило какое-то странное заболевание позвоночника, и его всего перекособочило, и даже делали две операции, в общем, в баскетбол он больше не играл. Болячки со Здыхликовых ушей переехали на уши директрисы где-то в течение двух дней (она, видите ли, перепутала Здыхликовы болячки с грязью, долго орала: «Почему ты не моешь уши, почему в школе в таком виде», и даже одну болячку сковырнула; не надо было этого делать, не надо), из-за чего ей пришлось спешно менять прическу. А точеная талия Тортилы («Кто тебе сказал, придурок, что в сочинении на свободную тему можно писать все, что придет в твою дурацкую голову?» – зря она так, зря) перекочевывала к мечтающей похудеть Сырник аж целый год (похитить стройность было, как водится, просто, а вот когда Здыхлик передавал ее своей вечной заступнице, с ним стало твориться такое, что пришлось вызывать скорую; врачи долго пугали Здыхликову маму, что у мальчика, по-видимому, эпилепсия, но диагноз не подтвердился).

К выпускному классу Здыхлик обзавелся многим. Кожей без прыщей, умением танцевать, популярностью у девушек. Густыми вьющимися волосами (он хотел прямые, но пришлось брать то, что было). Хорошей реакцией, приятным голосом, здоровыми зубами. Завидным самообладанием. Ну и так, по мелочи.

Проблем у него, как он сам считал, было две.