Не обижайте Здыхлика

Ни математики за линейку, ни денежной удачи за мелкую, хотя и унизительную услугу – ничего такого я делать не буду, потому что это нечестно и нехорошо. Да, с вором получилось здорово, хотя и жалко, конечно, что он в психушке, но зато уж точно не ворует, и мама теперь здорова. Но больше я так не буду, потому что это плохо».

Здыхлик топает по скрипящему от мороза снегу и четко, в такт шагов повторяет: «Не буду, не буду, не буду». Школа, покачиваясь, приближается к нему, светит окнами, угрожает. Здыхлик машет мешком со сменкой (тупоносые черные ботиночки, никаких шнурков – липучка, вот вам!), выпячивает нижнюю челюсть и храбро смотрит на крыльцо: ну, выходите, проверьте! Но взрослых на крыльце нет, только школьники карабкаются вверх по обледенелым ступенькам, как гигантские зимние муравьи.

Пройти по коридору, обогнуть стол тети Анжелы, услышать клеклое ворчание тети Анжелы, дойти до раздевалки…

Ой! Мир с негромким стуком переворачивается, мелькает стена, перед глазами близко-близко расцарапанный линолеум пола. Больно локтям и коленям. С головы исчезла шапка – свалилась, пока падал.

– Э, Здыхлик, чего под ноги не смотришь!

Гогот.

Здыхлик поднимается, отряхивается, ищет глазами шапку.

– Ты где головной убор спер, Здыхлик?

Шапка в руках у Писклы – здорового белобрысого второгодника, обладателя неустойчивого, недоломавшегося голоса. Сам под потолок, а говорит как девчонка. Подставить Здыхлику ножку – его любимое развлечение.

– Отдай, – просит Здыхлик, стараясь подавить жаркую волну, поднимающуюся по животу.

– Не, ну на фига тебе шапка! У тебя ж куртка с капюшоном.

Пискла нахлобучивает рыжеватую новенькую шапку себе на макушку. Голова у него маленькая, и шапка проваливается до самых глаз. Зрители гогочут.

Здыхлик стоит и смотрит. «Не буду, не буду, не буду».

– Не, ну ладно, на, – смягчается Пискла, снимая шапку. И вдруг кидает ее на пол. И еще наподдает ногой. Шапка подлетает, переворачивается в воздухе, падает в лужу грязной водицы, натекшей с чьих-то ботинок. Гогот зрителей ширится.

«Не буду. Не буду!»

Подойти к шапке, наклониться за ней – мама! Мамочка, как больно!

Как будто временно выключили и свет, и звук, оставив только боль, режущую боль между ног, отдающую почему-то в сердце. Потом вернули звук – знакомый гогот, и «Чего там, чего все смотрят?», и «Пискла Здыхлику по яйцам, гы-ы-ы!». А потом появилось изображение: потертый коричнево-серый линолеум, шапка в руке, а если повернуться к свету – десятки ухмыляющихся рож и посредине белобрысая, украшенная лягушачьей улыбкой голова Писклы.

Зря, Пискла, ты это сделал.

Здыхлик дышит рывками. К груди подбирается, подкатывает снизу знакомый угольный жар, и Здыхлик его не сдерживает. Здыхлик целиком ввинчивается в крошечные Пискловы зрачки. Ты, значит, у нас сильный, да? Сильный и ловкий, и высокий, как столб. Ты у нас футбол любишь, баскетбол всякий. Любишь погонять мячик. Ты его, значит, гоняешь, а он тебя слушается. И никто с тобой не связывается, потому что ты здоровый, как дикий вепрь. А теперь ты, значит, решил поразвлечься. Что ж, ты развлекся – за мой счет. И я точно знаю, чем ты этот счет оплатишь.

– Зря ты, Пискла, это сделал, – гудят откуда-то сбоку. – Вон как Здыхлика колбасит. Глядишь, еще судороги начнутся, а повесят на тебя.

– А? – Пискла, кривляясь, приставляет к уху ладонь. – Чегой-то? Недослышу!

Снова гогот. Пискла, подпискивая себе под нос, слегка вихляясь, отходит – и вдруг спотыкается на ровном месте. Ругнувшись, идет дальше и спотыкается снова.

– Гы! – взрывает толпу. – Пискла Здыхлика изображает! Во дает, как похоже!

Не смеются только двое, Здыхлик и Пискла. Здыхлик сквозь медленно утихающую боль смотрит на обобранного обидчика, наблюдает за его новой манерой ходить – шаркая и чуть вперевалочку. Пискла, кажется, озадачен, но не обеспокоен.

– Кажись, я об него ногу ушиб, – говорит он, забавно разводя руками.

Толпа снова грохает.

– Ногу ушиб! Здыхлик из железа! У Здыхлика стальные яйца!

Здыхлик вскакивает на ноги. Это удается ему до странности легко – будто тело его сделано из упругой резины. Здыхлик отряхивает шапку рукой. Рыжеватый мех моментально очищается от грязи, а Здыхликова ладошка покрывается чумазыми подтеками. Здыхлика снова наполняет жаром. Он бежит по коридору, нагоняет Писклу, подставляет ему ножку, и тот с удивленным «Э?» валится навзничь. Здыхлик старательно вытирает грязную ладонь о белобрысую голову Писклы. Под бесцветными волосиками череп у Писклы трогательно неровный, бугристый. Пискла выдает еще одно «Э!», на этот раз грозное, пытается схватить Здыхликову лодыжку, но позорно промахивается. Здыхлик в два прыжка добегает до лестницы и летит вверх через три ступеньки.

Войдя в спортзал перед третьим уроком, учитель физкультуры застынет соляным столпом. Посреди зала он увидит чудо.