Не плачь, Рапунцель!

– В принципе, у тебя получилось, – согласилась я. – Давай дальше.

– Даю. – Ирка коротко откашлялась и продолжила:

Заштормит море лжи,
Бог скажет – не на фиг ли?
И не станет 3G
Ной восстанавливать…

Она сделала паузу и вопросительно поморгала.

– А это очень неплохо, – приятно удивилась я. – Прям мощно. Рифмы оригинальные, и персонажи неожиданно интересные, с характером. А дальше что?

– А дальше я еще не придумала. – Ирка, очень довольная, выдвинула стул, бухнулась на него и потянула к себе тарелочку. – Давай пить чай и есть запеканку, пока они не остыли.

– Ме-э! – Из-под стола выглянул кот в импровизированной попоне из красиво свисающей с его боков длинной скатерти.

– Место в животе у тебя еще осталось, да ладно? – не поверила Ирка.

– Мне-э-э!

– Тебе попробуй чего-то не дай, плешь проешь. – Подруга встала, отрезала кусочек запеканки и понесла его в кошачью трапезную за холодильником.

В темном омуте подсознания снова что-то беспокойно ворохнулось.

– Кстати, по поводу плешей и лысин. Вчера поздно вечером звонил Лазарчук, – сообщила я вернувшейся за стол подруге.

– Он облысел?! Бли-и-ин. – Ирка расстроенно шлепнула по столу ладонью. – И без того никак не получалось пристроить мужика в хорошие руки, а теперь, с подпорченным экстерьером…

– Серега не облысел, – успокоила я. – Он звонил по поводу лысого Бабкина.

Я пересказала свой вчерашний разговор с нашим другом-полковником.

– Это что же получается? У нас опять есть подозреваемый! – обрадовалась Ирка.

– У нас – да, – подтвердила я, не сомневаясь, что она говорит об Артуре Бабкине. – А официальному следствию никакие подозреваемые не нужны, у них дело закрыто.

– Где мы, а где официальное следствие…

– Истину глаголешь. А только без помощи полицейских товарищей нам не получить информацию о новом фигуранте, я имею в виду Артура. Архипов, правда, обещал озадачить своих коллег поиском сведений в сети, но вряд ли они станут ломать закрытые базы данных.

– Попросим того же Лазарчука. У него друзья-приятели в органах по всему бывшему Союзу… Отличная запеканка получилась, да? Ум-м-м… умн-мн…

– Лазарчук нам велел по театрам ходить, а не по квартирам с трупами, – нажаловалась я.

– Так и сказал? – Ирка перестала жевать и нахмурилась. – Ну я сейчас устрою ему театр одного актера… Где смартфон?

Я услужливо подала ей аппарат, возлежавший на антикварной консоли красного дерева, и откинулась на спинку стула, приготовившись наслаждаться спектаклем.

– Сереженька, дружочек, ты как поживаешь? – радостно зажужжала подруга в трубку.

– Кажется, это ж-ж-ж неспроста, – насторожился опытный опер. – Чего тебе нужно, Иннокентьевна?

– Мне? – Ирка фальшиво удивилась. – Это тебе нужно, Сережа! Тебе давно уже нужно жениться, пока совсем не облысел и не одичал. И мы нашли тебе в Петербурге прекрасную пару!

– С ума сошли?!

– Полегче, Лазарчук! – Я перегнулась через стол, чтобы оказаться поближе к трубке. – Ты же не велел нам заниматься детективной деятельностью, и мы направили энергию в мирное русло – на благоустройство твоей личной жизни!

Высказавшись, я снова откинулась на стуле.

– Да ты не трусь, Лазарчук, – полнозубо, как акула, улыбнулась Ирка. – Твоя невеста сказочно хороша. Смуглолица, черноброва, нраву кроткого такого… Зовут Гюльчатай. Мы привезем ее с собой в Краснодар, потому что в Питере ей жить негде, а у тебя прекрасная просторная «двушка», и ничего, что без ремонта. Девушка, привыкшая к скромной жизни в кишлаке, построит прекрасный семейный очаг и в твоей неуютной берлоге.

– Вы там спятили, что ли? Сдурели в российской столице хандры и депрессии? У вас от петербургских дождей мозги раскисли?!

– Не обижай нашу старушку-погоду! – потребовала я.

– И не пытайся избежать своего счастья! Ты ж меня знаешь, Лазарчук, если я сказала – жениться, значит, придется, у меня не забалуешь. – Ирка снова оскалилась.

– Да я у тебя уже два раза женился! – возмутился полковник.

– А бог любит троицу! – парировала подруга. – И это наш бог, православный. А у них там, на родине твоей невесты, и по десятку жен заводят, причем одновременно. Так что готовься, Сереженька…

– А, я понял. Это шантаж. – Наш друг умен, ничего не скажешь. – Чего ты хочешь, Иннокентьевна? Давай начнем переговоры.

– Секундочку. – Ирка передала мне трубку.

Ее стиль – давление, дипломатия – моя сильная сторона.

– Мы хотим знать все-все-все об Артуре Бабкине, – деловито сказала я.

– Вот прямо-таки все-все-все?

– Все, что такой матерый спец, как ты, способен нарыть за день-другой.

– От угроз – к комплиментам и лести, как предсказуемо…

– Мне вернуть трубку Ирке? Обсудите калым за Гюльчатай?

– Да чтоб вас, как вы мне надоели!

– Мы тебя тоже очень любим, Сереженька! – проворковала Ирка.

– Сгиньте! Узнаю что-то – сам позвоню. – Лазарчук бросил трубку.

– На самом деле ему это даже нравится. – Я положила смартфон на стол, взяла ложечку и подобрала с тарелочки крошки вкусной запеканки. – Самому интересно. И в чудесным образом закрывающиеся дела об убийствах он не верит.