Не плачь, Рапунцель!

– Неожиданно, да? – Я оглянулась на нее, довольная произведенным впечатлением. – Это кинотеатр «Аврора». У него, между прочим, в этом году юбилей – сто десять лет, но старичок так хорош… если, конечно, не обращать внимания на пару опасных трещин внутри… Отличное место, чтобы тихо-мило посидеть за кофе. – Я взошла на полукруглое крыльцо и потянула тяжелую дверь.

– А если кому не посидеть, не тихо и не за кофе, то в глубине двора справа еще стрип-клуб имеется, – оживленно добавил зоркий Архипов. – Представьте, как кому-то повезло: такая прелесть прямо во дворе жилого дома!

Уточнять, что именно прелесть, он почему-то не стал.

В промежутке между киносеансами в фойе «Авроры» было тихо, пусто и красиво, как в соборе. Блистали лаковыми расписными боками огромные китайские вазы на каменных парапетах лестниц. Роняли в сумрачный просторный холл цветные тени высокие витражные окна. Под арочными сводами, с которых свисали тяжелые хрустальные люстры, колокольчиками звучал нежный звон ложечек в чашечках.

– Итак, мои парни кое-что узнали про наших Бабкиных, – начал Архипов, дождавшись, пока все рассядутся, пригубят кофе, добавят в чашки кто сахар, кто корицу и снова попробуют. – У старшего, Арсения, правда, нет и не было личного аккаунта в соцсетях, но его фото сохранились в архиве группы «Ньюлайн» – это довольно сомнительная компашка, занимающаяся сетевой торговлей косметикой, гомеопатическими препаратами, БАДами и разного прочего опиума для народа. Арсений Бабкин одно время был там в лидерах продаж, за что даже получал призы и награды.

Он нашел фото в смартфоне и показал нам:

– Вот тут ему высокое ньюлайновское начальство как раз вручает ценный подарок. А тут… – он смахнул первый снимок и открыл второй, – Арсений сидит в президиуме на отраслевой конференции «Ньюлайн-2018».

– Да он самый яркий участник, – ехидно прокомментировала Ирка. – Лысая голова так сияет под софитами, что аж засвечивает в кадре лица соседей!

– А более свежих фотографий Арсения нет? – спросила я.

– К сожалению, никаких других его изображений не нашлось, какой-то он не публичный товарищ. Зато есть очень интересные снимочки Артура Бабкина, вуаля!

Он открыл следующее фото, оказавшееся снимком старой, еще 2010 года, афиши. На ней под крупно выведенной датой выстроились в горделивых позах парни в рваных джинсах и кожаных жилетках на голое тело. Ниже колен их скрывала стилизованная надпись, как бы выложенная из бетонных блоков: «Паршивые псы». Блоки, из которых складывались буквы, пестрели выбоинами от пуль и пятнами крови.

– Миленькая бандочка, – сказала Ирка. – Рок-группа, что ли?

– Она самая. – Архипов увеличил фото и указал на парня справа. – Наш Артур Богданович.

– Ой, волосатый какой! – Подруга подтолкнула меня. – Как твое чудище из «Аленького цветочка»! Не пойму только, это у нашего паршивого песика дреды или афрокосы?

– Афрокосмы, – сострила я, потому что прическа рокера Бабкина не выглядела аккуратной.

Во времена моего пионерского детства подобные куаферы выразительно называли «Я у мамы вместо швабры» или «Я упала с самосвала, тормозила головой». Прическа Бабкина имела вид, будто он упал с «Боинга» и протер головой половину взлетно-посадочной полосы.

– Эх, молодость, молодость, – прокряхтел «дед» Архипов и смахнул фото рокеров, чтобы открыть другой снимок. – Вот тут Артурчик выглядит поприличнее.

«Вот тут» – это тоже на афишке, но уже скромной, без претензий на победу рока над здравым смыслом. На плакате, датированном февралем 2015-го, «наш Артурчик» красовался в гордом одиночестве и в шелковой белой рубахе а-ля гламурный карибский пират, расстегнутой до середины груди. Портрет анфас на фоне морских далей, в левом верхнем углу – дата и время концерта, по нижнему краю – скромно, без затей, печатными буквами: Артур Бабкин, «Личное».

– Ай, молодец, и голову помыл, и с сольниками выступать стал! – одобрила перемены Ирка.

– Вот только недолго музыка играла. – Архипов открыл еще одно фото. – Вот это, похоже, финальная точка в артистической карьере Артура Бабкина.

На снимке полуобнимал фонарный столб лист писчей бумаги с напечатанным на принтере объявлением: «Музыкальное сопровождение семейных праздников, романтических вечеров, детских мероприятий. Профессионально, недорого. Звонить в любое время, Артур» – и вереница цифр на нетронутой бахроме лепестков по нижнему краю бумаги.

– Телефонный номер Артура Бабкина, – объяснил Вадик. – Был актуален еще в прошлом году, потом он его сменил.

– А покажи еще раз Арсения в президиуме, – попросила Ирка. – Теперь снова Артура на фоне моря… Опять Арсения… Еще Артура…

Она заерзала на стуле, подняла голову:

– Вы ничего не заметили?

– Ты не спрашивай, а говори, – сказал Архипов.

– Они похожи, как братья!

– Они и есть братья, только двоюродные, – напомнила я.

– А похожи, как родные! Смотрите, если у одного закрыть лысину, а у другого – космы, то почти одно лицо!

– На этих снимках они одного возраста, молодые еще, чуть за двадцать, – заметил Вадик. – Сейчас уже какое сходство? Одному двадцать девять, другому тридцать восемь… было. Лен, ты чего?