Не погаси огонь...

Сейчас, проходя мимо Курлова и Дедюлина, он милостиво кивнул им. Подумал: любопытно, о чем они так живо беседуют! Впрочем, Павел Григорьевич – личность мелкая. Только что Столыпин узнал: его «товарищ» проиграл в карты немалую сумму и в долгах. Не пытается ли он выудить деньги у скупердяя флигель-адъютанта?.. Он улыбнулся. А вот еще один из достойных представителей камарильи, барон фон Клейгельс. Вор и мошенник, тоже из тех, кто не пропустит любого случая поживиться. Барон заслужил благорасположение царя еще в конце прошлого века, когда, сидя верхом на коне и размахивая саблей, повел в атаку казаков и жандармов против студентов у Казанского собора. Помнится, в департаменте полиции заведено очередное «дело» о махинациях Клейгельса. Как и все другие «дела» петербургского градоначальника, оно никакого хода не получит и осядет в архиве. Петр Аркадьевич вспомнил о последней филерской «проследке»: барон был отмечен в отдельном кабинете гостиницы «Астория» в компании с Распутиным и некими дамами… Достойное общество. Слава богу, хоть самого Распутина здесь, на балу, нет… Столыпин даже поглядел по сторонам.

Гости, приглашенных было около тысячи, если не более, уже съехались. Приближалось время, и они подтягивались к царским дверям с внешним достоинством, однако же тесня друг друга плечами и бюстами, чтобы оказаться в торжественную минуту в первом ряду.

И вот заветная дверь распахнулась. Обер-церемониймейстер князь Татищев в тяжелом облачении боярина гулко ударил о пол непомерным жезлом. В тот же миг все склонились в поклоне, а в дверях появились рука об руку царь и царица. Николай был бледен, с вялой улыбкой на губах. Холодна и невозмутима, гордо выступала Александра Федоровна. Сколько помнил Столыпин, все ее выходы были похожи на пантомиму. Царица каждый раз как бы напоминала: я ничего не забыла и ничего не простила. Ни супругу-государю, ни его матери, ни царедворцам. Ей было что хранить в памяти. Четвертый ребенок великого герцога Людвига Гессенского и младшей дочери английской королевы Виктории, она, семнадцатилетняя принцесса Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатрисса, приезжала в Санкт-Петербург для помолвки с Николаем, в ту пору еще цесаревичем, да не приглянулась его матери, императрице Марии Федоровне. Да и сам наследник российского престола не выказал особой симпатии к гостье – он был в сладком плену балерины Матильды Кшесинской. Однако через три года пришла пора жениться и ему, другой невесты при царствующих европейских домах не нашлось, и Алиса-Виктория-Елена и пр. вернулась в Петербург, чтобы стать августейшей супругой Николая, сменившей католическую веру на православную и нареченной в Московском Кремле взамен пяти имен – Александрой, по отчеству – Федоровной. Царская невеста прибыла в российскую столицу чуть ли не в день смерти Александра III, и в народе пустили молву: «Вошла за гробом». Столыпину известно, что в ее спальне и поныне висит среди икон портрет улыбчивого красавца, командира лейб-гвардии улан Александра Орлова – генерал-майора свиты ее императорского величества. Орлов превосходно провел карательную экспедицию в Прибалтийском крае. Но не этим удостоился он чести государыни – Александра Федоровна питала к бравому офицеру особую привязанность: когда в первый свой приезд в Петербург она была отвергнута матерью Николая и русский двор, уже припадший было к ее ногам, как по команде отвернулся от претендентки на престол, хлестко окрестив ее «гессенской мухой», единственным, кто продолжал выказывать принцессе преданность и внимание, остался этот гвардейский офицер. И когда принцесса Гессенская стала наконец государыней императрицей всея Руси, на Орлова посыпались монаршьи милости. По настоянию царицы он был назначен командиром лейб-гвардии уланского, ее имени, полка. Она же порекомендовала супругу послать Орлова в шестом году в Прибалтийский край, сама присутствовала на напутственном молебне, благословляя фаворита на подвиги. Карательный полк совершил их, пройдя с огнем и мечом по Лифляндии, Курляндии и Эстляндии, не спалив разве что одну Ригу. Все же на Николая II подействовали слухи о сходстве наследника Алексея с уланом, и он воспользовался поводом отправить флигель-адъютанта за границу. Как на грех, генерал неожиданно скончался в вагоне, едва отъехав от Петербурга. По распоряжению царя похороны Орлова были проведены по высшему разряду. Правда ли или вымыслы, тешащие сердца и жалкие души светских шаркунов и столичных обывателей?.. Департамент полиции достоверными сведениями не располагал. Да и Столыпин предпочитал не копаться в прошлом.