Не погаси огонь...

Генерал едва не выругался вслух. Все шло нараскосяк: и тот лишь ранен, и этот, мазила, жив и оказался в прокурорских лапах!..

– Подвергли обыску?

– Так точно! При террористе обнаружены визитные карточки на имя помощника присяжного поверенного Богрова и именные билеты в сад Купеческого собрания и в театр.

Того не легче!.. Кур лов не стал дожидаться под дверью, покуда прокурорские крысы закончат допрос.

– Разыщите полковника Додакова, подполковника Кулябку и статского советника Веригина, – распорядился он. – Пусть ждут меня в «Европейской».

Сам же он поспешил во дворец. Государь уже почивал. В дежурной комнате горел свет.

Флигель-адъютант Дедюлин вперил в Курлова свинцовый взгляд:

– Прискорбное происшествие. На глазах их императорского величества. – Вены на его висках начали набухать. – И бессмысленное.

«Почему?» – замер вопрос на губах Павла Григорьевича.

– Государь уже выказал намерение освободить Столыпина от постов председателя совета и министра и направить его наместником на Кавказ. А теперь?

Дедюлин насупил косматые брови. Курлов и сам понимал: раненный террористом, Столыпин во мнении общества становится мучеником и героем. Такого надобно не смещать с должностей, а осыпать высочайшими милостями.

На мнение общества наплевать. Но министр по выздоровлении сам начнет раскапывать, как могло произойти покушение. Правда, Павел Григорьевич предупредил его. Но что наболтает на допросе неврастеник Аленский – Богров? А уж прокуроришки – эти рады погреть руки и выслужиться, знает он их породу – когда-то сам был в их шкуре!.. Прокурорский надзор не подчинен министерству внутренних дел. Министр юстиции на ножах с департаментом полиции и корпусом жандармов. Как теперь все обернется?..

Глядя в лицо Дедюлина, Курлов с предельной почтительностью сказал:

– Что прикажете, ваше высокопревосходительство?

Дворцовый комендант понял: генерал отдает себя на его милость. Сдержал гнев. Ворчливо произнес:

– Государь в связи с сим происшествием изволил изречь: «Мы знаем, что без божьего попущения и волос не упадет с головы». Так что отправляйтесь почивать. Утро вечера мудренее.

В «Европейской» генерала ждали Кулябко, Додаков и Веригин.

– Сейчас нет времени разбираться, как могло случиться подобное. Прежде всего нужно заполучить террориста, – Курлов повернулся к Кулябке. – Прикажите, чтобы злоумышленника доставили в охранное отделение. Там мы с ним поговорим!

Последние слова прозвучали весьма многозначительно.

– Будет сделано!

– Прикажите от своего имени, – уточнил товарищ министра.

Начальник охранного отделения отдал распоряжение. Но вскоре его офицер, ротмистр, вернулся – он был обескуражен:

– Господин прокурор велел передать, что не только по вашему требованию, господин подполковник, но даже и по требованию самого генерала Курлова террорист не будет передан в охранное отделение. Более того: господин прокурор требует, чтобы вы сами немедленно явились в театр для дачи показаний.

– Я? – опешил Кулябко.

– Вы свободны, – отпустил ротмистра Курлов. Он предвидел такое развитие событий: шпаки ухватились за нить. Повернулся к Кулябке: – Возьмите себя в руки. Вас приглашают пока что в качестве свидетеля. – Генерал сверлил подполковника таким же взглядом, каким совсем недавно его самого сверлил дворцовый комендант. – Идите без промедления. На допросе вы должны утверждать, что преступник… как его фамилия?.. преступник своей версией о пресловутом «Николае Яковлевиче» ввел вас в заблуждение, и вы сами не можете понять, почему ему удалось так легко обмануть вас.

– Меня? Но тогда получится, что виноват я! – воскликнул начальник отделения.

– А кто же еще? – Водянистые глаза Курлова затягивали как в омут. – Может быть, виноват полковник Додаков? Или он? – Павел Григорьевич повел рукой в сторону вице-директора департамента Веригина. – Или, вы полагаете, виноват я? – В его голосе звучал сарказм. – Не вы ли получили от меня под расписку билеты в сад Купеческого собрания и в Городской театр? Получили для своих агентов, так? А кто передал билеты этому вашему, как его?.. Чьей рукой были надписаны оба эти билета? Моей или вашей?

Генерал посмотрел на Додакова и Веригина:

– Уж вы-то, конечно, помните, господа: когда подполковник доложил, что встреча заговорщиков снова отложена, я выразил неудовольствие в отношении этого агента и распорядился, чтобы подполковник Кулябко приказал ему ни на минуту не оставлять квартиру и тем более не приходить в театр. Не так ли? Надеюсь, вы-то не забыли, Веригин?

– Никак нет, ваше превосходительство! – живо откликнулся вице-директор.

– А вы, полковник?

– Помню слово в слово, господин генерал.

Кулябко уставился на своего родственника: «С ума я, что ли, спятил? Не было такого разговора!..»