Не покидай Мэнгроув Плейс (СИ)

  На полированные поверхности столов и секретера водружаются упакованные в прозрачную плёнку экспонаты: пара оленьих рогов с отбитыми кончиками, скалящая жёлтые изогнутые клыки медвежья голова на лакированной дощечке, взъерошенное чучело какой-то хищной птицы и прочие раритеты, пропахшие нафталином. От этого запаха близнецы начинают неистово чихать, и Зак, пошарив в кармане, выдаёт им свежий носовой платок, один на двоих, хотя у него тоже немилосердно свербит в носу.

  И вот сундук совершенно пустеет.

  - Это серебряные? - быстро спрашивает Джерри, тыча пальцем в сторону двух почерневших от времени вычурных подсвечников.

  - Очевидно, - поднимает брови Лу. - А что?

  - А распятия нету, - огорчённо тянет Саманта, и Лу тотчас поворачивается к ней:

  - Вы что, ребятки, решили осчастливить местный музей? Или церковь? Серебряные подсвечники и распятие? Хм... Сразу вспомнилось, каково мне пришлось на сеансе "Экзорциста", под моим креслом откуда-то взялась лужа, - она деланно вздыхает.

  Зак только крякает, а Саманта неловко прыскает и сквозь смех бормочет:

  - Это не для дьявола, а для вампира... ой!

  Она прикусывает нижнюю губу, умоляюще глянув на сердито засопевшего брата.

  - Для кого конкретно? - живо уточняет Лу. - Ну же, колитесь. Мы никому не скажем, честное индейское! Правда, мистер Пембертон?

  Она ободряюще подмигивает детям, но тем уже не до смеха, их курносые физиономии уныло вытягиваются.

  - Мы просто хотим проверить кое-что, - наконец неохотно признаётся Джерри, переминаясь с ноги на ногу и ковыряя пальцем олений рог. - Здесь есть один человек, который ведёт себя... странно.

  - Я? - фыркает Лу, усаживаясь на край сундука и скрещивая руки на груди.

  - Вы странная, конечно, но не настолько, - выпаливает Саманта, не утерпев. - А вот дядя Вик...

  - А что не так с дядей Виком? - безразлично роняет Зак, подавляя улыбку.

  - Он никогда не выходит на солнце! - драматическим шёпотом возвещает Саманта, получившая возможность наконец-то поделиться своими выводами. - Ест у себя в комнате! Пьёт только красное вино!

  - Бутылки привёз с собой! - подхватывает Джерри. - Мы у Майка выспросили!

  - Это даже может быть кровь! - глаза Саманты округляются, как плошки.

  - Стоп-стоп! - Лу протестующе выставляет вперёд ладони. - Вы слишком увлекаетесь сочинениями Брэма Стокера.

  - А кто это? - интересуется Джерри, и Саманта страдальчески стонет:

  - Дже-ер!

  - Итак, - перехватывает инициативу Зак, - прекратите охоту за своим дядюшкой, у него наверняка есть причины для... хм... экстравагантного поведения. Каждый человек стремится чем-то выделиться, - говоря это, он уже не смотрит на Лу.

  - Или, наоборот, замаскироваться, - а вот Лу как раз глазеет на него в упор, и весьма ехидно, зараза.

  Зак только хмыкает, а его компаньонка распоряжается:

  - Ладно, хватит болтать. Кладите всё обратно в сундук, и пошли.

  Заперев за собой чердачную дверь, они начинают спускаться вниз, и тут Лу спохватывается:

  - Мы не видели там альбомов с фотографиями, а они непременно должны где-то быть. Где?

  - Они у дяди Стива в кабинете! - живо докладывает Джерри. - Мама нам показывала.

  - Интересно было посмотреть? - небрежно осведомляется Лу.

  - Не-а, не очень, - вместо брата отзывается Саманта. - Фотки такие толстые и совсем выцвели. И мы там никого не знаем. Старьё!

  Зак, идущий первым, внезапно чертыхается и, нагнувшись, хватает за шкирку возмущённо тявкнувшего енота.

  - Без тебя никак не обойтись, приятель, верно?

  Вывернувшись у него из рук, Феликс блестит глазами и торопится вниз по ступенькам.

  - Так вот, я не прочь бы взглянуть на эти старые, толстые, выцветшие фотки, - невозмутимо продолжает Лу. - Чую, там непременно обнаружится что-нибудь любопытное.

  - Квартеронка? - ахает Джерри, и Зак ворчит:

  - Не морочь детям головы, Лу Филипс. Конечно же, нет. Но я бы тоже хотел взглянуть на эти фотографии. Для полноты картины. Для... А, чёрт!

  Он снова спотыкается об енота, запутавшегося у него в ногах.

  - Феликс пытается тебе что-то сообщить, босс, - объявляет Лу, но Зак только отмахивается.

  - Теперь ты мне морочишь голову. Уймись.

  Из-за угла на них неотрывно смотрят чьи-то тёмные сверкающие глаза. И только они замечают, как Лу быстро подбирает что-то со ступеньки и прячет в карман.

  * * *

  В кабинете Стива, принадлежавшем когда-то Роджеру Монтгомери, - высокие, под потолок, старинные книжные шкафы. И портрет над каминной полкой в тяжёлой раме - не кого-то из предков, а генерала Гранта, полководца северян, как с некоторым удивлением определяет Зак. Ветер перебирает светлые полоски жалюзи, снаружи долетает медовый аромат цветущей бугенвиллии.

  А у Стива на коленях и рядом, на низком столике, разложены массивные фотоальбомы, которые он открывает один за другим.

  - Бабушка, Мэри-Луиза, - коротко сообщает он, переворачивая очередную страницу переплетённого в кожу увесистого альбома, где все фотографии прикрыты папиросной бумагой. - Я её не знал. Она умерла молодой, и дедушка больше не женился.