Читаем Не позволяй душе лениться: стихотворения и поэмы полностью

Вот на площади квадратнойМаслодельня, белый дом!Бык гуляет аккуратный,Чуть качая животом.Дремлет кот на белом стуле,Под окошком вьются гули,Бродит тетя Мариули,Звонко хлопая ведром.Сепаратор, бог чухонский,Масла розовый король!Укроти свой топот конский,Полюбить тебя позволь.Дай мне два кувшина сливок,Дай сметаны полведра,Чтобы пел я возле ивокВплоть до самого утра!Маслодельни легкий стук,Масла маленький сундук,Что стучишь ты возле пашен,Там, где бык гуляет, важен,Что играешь возле ив,Стенку набок наклонив?Спой мне, тетя Мариули,Песню легкую, как сон!Все животные заснули,Месяц в небо унесен.Безобразный, конопатый,Словно толстый херувим,Дремлет дядя ВолохатыйПеред домиком твоим.Всё спокойно. Вечер с нами!Лишь на улице глухойСлышу: бьется под ногамиЗаглушенный голос мой.

1930

<p>38. Птицы</p>Колыхаясь еле-елеВсем ветрам наперерез,Птицы легкие висели,Как лампады средь небес.Их глаза, как телескопики,Смотрели прямо вниз.Люди ползали, как клопики,Источники вились.Мышь бежала возле пашен,Птица падала на мышь.Трупик, вмиг обезображен,Убираем был в камыш.В камышах сидела птица,Мышку пальцами рвала,Изо рта ее водицаСтруйкой на землю текла.И сдвигая телескопикиСвоих потухших глаз,Птица думала. На холмикеКатился тарантас.Тарантас бежал по полю,В тарантасе я сиделИ своих несчастий долюТоже на сердце имел.

1933

<p>39. Человек в воде</p>Формы тела и умаКто рубил и кто ковал?Там, где море-каурма,Словно идол, ходит вал.Словно череп, безволос,Как червяк подземный, бел,Человек, расправив хвост,Перед волнами сидел.Разворачивая ладони,Словно белые блины,Он качался на попонеВсем хребтом своей спины.Каждый маленький суставБыл распарен и раздут.Море телом исхлестав,Человек купался тут.Море телом просверлив,Человек нырял на дно.Словно идол, шел прилив,Заслоняя дна пятно.Человек, как гусь, как рак,Носом радостно трубя,Покидая дна овраг,Шел, бородку теребя.Он размахивал хвостом,Он притоптывал ногойИ кружился колесом,Безволосый и нагой.А на жареной спине,Над безумцем хохоча,Инфузории однеЕли кожу лихача.

1930

<p>40. Звезды, розы и квадраты</p>Звезды, розы и квадраты,Стрелы северного сиянья,Тонки, круглы, полосаты,Осеняли наши зданья.Осеняли наши домыЖезлы, кубки и колеса.В чердаках визжали кошки,Грохотали телескопы.Но машина круглым глазомВ небе бегала напрасно:Все квадраты улетали,Исчезали жезлы, кубки.Только маленькая птичкаМежду солнцем и луноюВ дырке облака сидела,Во все горло песню пела:«Вы не вейтесь, звезды, розы,Улетайте, жезлы, кубки, —Между солнцем и луноюБродит утро за горами!»

1930

<p>41. Царица мух</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия