Не считая собаки

— Да ничего такого — только как ей свезло, что не утонула, а еще спрашивал, не было ли у нее когда котят. Мисс Стиггинс так ее нахваливала, ей бы котеночка. И еще неотлучно ли она с мисс Меринг или когда сама по себе гуляет, вот и все.

— И посмотреть на нее просил?

— Просил, — подтвердила Джейн. — Но я ее не сыскала. Я ему намекнула, что, видать, у пруда она, охотится на хозяйскую рыбу. — Джейн вдруг опомнилась и осознала, с кем разговаривает. — Ой, сорр, я ведь ничего худого не сделала, что с ним поболтала? Мы не просто так языками мололи, мы работали.

— Нет, конечно, ничего. Я лишь хотел узнать, вдруг он принес на ярмарку витрину для безделушек.

— Нет, сорр. Только каменное печенье.

— Понятно.

Я направился к пруду — сперва шагом, а потом, когда вышел из поля зрения Джейн, рысцой. Значит, Верити правильно догадалась. Финч охотится за Принцессой Арджуманд.

Я пересек лужайку, где миссис Меринг по-прежнему распекала посыльного, потом пробежал мимо киосков, между которыми Верити вешала фонарики. Стремянка еще стояла, но Верити уже не было — неужели перебросилась в Оксфорд?

Проскочив заросли сирени, скрывающие беседку, я вылетел на бечевник. Никаких следов Принцессы — впрочем, признаков зашвыривания в реку тоже никаких. Я снова вспомнил о считаных минутах, которые могут решить все.

— Принцесса Арджуманд! — позвал я, устремляясь по ведущей через цветник дорожке к рокарию.

Посреди рокария располагался обложенный кирпичом пруд, весь заросший кувшинками. Рядом с прудом сидел Сирил, а на бортике, изящно макая лапу в воду, примостилась Принцесса Арджуманд.

— Прекрати! — велел я.

Сирил вскочил с виноватым видом. Принцесса, не поведя и ухом, продолжила загребать воду лапой, словно сетью.

— Значит, так, вы оба! — заявил я. — Вы под арестом. Марш за мной.

Подхватив Принцессу, я двинулся к дому, и Сирил, понурившись, потрусил за мной.

— Как тебе не стыдно! — выговаривал я ему. — Она тебя сманивает на скользкую дорожку, а ты и рад стараться. Вот застукает вас Бейн, что тогда?

У беседки возникло знакомое мерцание перебросочной сети. Я оглянулся в тревоге, надеясь, что посторонних глаз поблизости нет. Сеть засияла, и Сирил, отпрянув, попятился с рычанием. Рядом с беседкой возникла озирающаяся Верити.

— Нед! Ты меня встречаешь? Как мило!

— Что удалось выяснить? — спросил я.

— Ты и Сирила привел? — Она погладила бульдога по голове. — И дусечку-пусечку Жужу. — Верити забрала у меня кошку и принялась баюкать, а потом дразнить, шевеля пальцами перед носом. — И как мы только выносим, когда наша мамусечка заводит с нами такие сюси-пуси? Будем за это ее шлеп-шлепать лапусечкой.

— Верити, с тобой все хорошо?

— Лучше некуда. — Она продолжила заигрывать с радостно откликающейся кошкой. — А где Теренс? Нужно сказать ему, чтобы расстался с Тосси, потому что на кону судьба свободного мира. А еще, — Верити понизила голос до театрального шепота, — она жульничает в крокете.

— Это которая у тебя переброска по счету? — спросил я сурово.

Верити наморщила лоб.

— Шестнадцатая. Нет, восьмая. Двенадцатая. — Она посмотрела на меня пристально. — Так нечестно, знаешь ли.

— Что нечестно? — поинтересовался я настороженно.

— Канотье твое. Ты в нем в точности как лорд Питер Уимзи, особенно когда сдвигаешь на лоб, как сейчас.

Она зашагала к лужайке. Я забрал Принцессу, опустил на землю и перехватил Верити за руку.

— Мне нужно найти Тосси. Сказать ей пару ласковых.

— Не самая лучшая мысль. Давай присядем на минутку. В беседке.

Верити покорно потянулась за мной.

— Еще когда я тебя первый раз увидела, сразу подумала: надо же, вылитый лорд Питер Уимзи. Ты был в этом самом канотье… хотя нет, это ведь не первый раз. — В голосе появился упрек. — Первый раз был в кабинете у мистера Дануорти, когда ты явился весь в саже. И все равно неотразимый, хоть и таращил глаза. — Она посмотрела на меня вприщур. — Усы тогда уже имелись?

— Нет. — Я помог ей подняться в беседку. — Так, а теперь рассказывай подробно, что произошло в Оксфорде. Откуда двенадцать перебросок?

— Семь. Ти-Джей хотел проверить сдвиги в мае и августе 1888 года. Ищет смежные области их радикального увеличения, — объяснила Верити куда более связно. Наверное, перебросочная эйфория быстро улетучивается. — Он сказал, что наш диссонанс не укладывается в шаблоны, — продолжала тем временем Верити. — Вокруг основного очага должна появляться область умеренно возросших сдвигов. Знаешь, почему Наполеон проиграл Ватерлоо? Потому что лило. Как из ведра.

М-да, видимо, не очень быстро.

— И зачем Ти-Джею понадобилось тебя одну гонять? Не мог послать Каррадерса?

— Его до сих пор не вытащили.

— Постой, это ведь новичок в прошлом застрял?

Верити энергично замотала головой.

— Каррадерс.

Поди теперь пойми, запуталась она или меня запутывает. И вообще не факт, что мы говорим об одном и том же. Трудности со слухом, рябь в глазах, наверняка без умолку грохочущие в ушах зенитки… Не исключено, что в ее представлении беседа складывается совсем по-другому.

— Верити, пойдем-ка мы…