Не считая собаки

— Нет. То есть да, я с ней поговорила. — Она сняла шляпу и принялась отвязывать ленту. — У нее получается от семи до десяти букв, и последняя — либо «Н», либо «М».

Значит, не Дэвид Копперфильд. И не Льюис Кэрролл.

— Я попросила ее оставить пока поиски упоминаний о Принцессе Арджуманд и бросить все силы на мистера К и дату поездки в Ковентри.

Верити отцепила ленту и поболтала ею перед носом у Принцессы.

— Хорошо, — одобрил я. — Говоришь, Каррадерс застрял в Ковентри. Ты точно его имела в виду, а не новичка?

— Точно. — Кошка охотилась за лентой, присев на задние лапы. — Его вытащили. И потом… это другое.

Верити подергала ленту вверх-вниз. Сирил, заинтересовавшись, подобрался поближе.

— В каком смысле «другое»? — терпеливо допытывался я.

Сирил засопел. Кошка самодовольно шлепнула его по носу и продолжила ловить вертящийся хвостик ленты.

— Новичок просто не мог найти сеть. Она была открыта. А теперь нет.

— То есть, когда Каррадерса стали вытаскивать, сеть не открылась? — переспросил я.

Верити кивнула.

Проблемы с сетью — признак усугубления диссонанса. Так говорил Ти-Джей.

— Они пытались потом еще раз?

— Они все перепробовали, — подтвердила Верити, резко отдергивая ленту. Кошка прыгнула за ней, и лодка закачалась. — Ти-Джей вон даже битвой при Ватерлоо занялся.

Про Ватерлоо я от Верити уже слышал, но решил тогда, что она заговаривается из-за перебросочной эйфории.

— И что именно делает Ти-Джей?

— Вносит изменения. — Принцесса не сводила глаз с ленты, готовясь в любую секунду ухватить добычу. — То ворота в замке Угумон откроет, то отряды д’Эрлона в качестве подкрепления подведет… Ты знал, что у Наполеона был жуткий почерк? Его записи еще хуже, чем дневник Тосси, никто расшифровать не может. — Верити резко взмахнула лентой, Принцесса прыгнула, качнув лодку. — Я думаю, он проиграл сражение из-за геморроя.

Какие бы махинации Ти-Джей ни проводил при Ватерлоо, они подождут. Время идет, а Верити лучше не становится. Везти ее назад в таком состоянии нельзя никак, но единственное приходящее на ум лекарство — сон.

— Из-за геморроя он не мог сидеть в седле, — пояснила Верити. — Поэтому всю ночь провел во Флерюсе. И поэтому проиграл сражение.

— Да, возможно, ты права, — кивнул я. — А сейчас, полагаю, тебе лучше прилечь и отдохнуть.

Она поболтала лентой.

— Просто кошмар, какие последствия тянет за собой всякая ерунда — вроде спасения Принцессы Арджуманд. Кто бы мог подумать, что от этого будет зависеть победа в войне…

— Верити, — сказал я твердо, забирая у нее ленту. — Сейчас же ложись и отдыхай.

— Не могу. Нужно выкрасть Тоссин дневник и выяснить, кто такой мистер К, а потом доложить мистеру Дануорти. Устранить диссонанс.

— У нас уйма времени. Спи пока. — Я вытащил из отсека в носу слегка подплесневевшую подушку и уложил на банку. — Вот прямо здесь и располагайся.

— Лорд Питер тоже задремал. А Гарриет смотрела на него спящего и как раз тогда поняла, что любит его. Я-то, конечно, догадалась еще на второй странице «Смертельного яда», а вот Гарриет разобралась только две книги спустя. Она все убеждала себя, что это лишь сотрудничество — расследования, расшифровка, разгадка тайн, а я видела: это любовь. Он сделал ей предложение на латыни. Под мостом. Когда они раскрыли дело. Пока дело не раскрыто, руку и сердце предлагать нельзя, — таков закон детективного жанра. — Верити вздохнула, приподнимаясь с подушки. — Все не как у людей. Он ее спросил: «Placetne, magistra?», а она ответила: «Placet»[39]. Это такой ритуал у оксфордских профессоров на церемонии присвоения степени. Пришлось в словаре смотреть. Терпеть не могу, когда кто-то цитирует на латыни без пояснений. Знаешь, что мне вчера профессор Преддик сказал? «Raram facit misturam cum sapienta forma»[40]. И вот сиди ломай голову, что это значит. Что-то насчет высшего замысла, не иначе. Ты веришь в высший замысел, Нед?

— Потом обсудим. — Я похлопал по подушке. — А сейчас приляг.

Она улеглась.

— А вообще предложение на латыни — это романтично. Наверное, все дело было в шляпе. Гарриет сидела, смотрела, как он спит, такой милый в своем канотье… И еще усы. Слегка перекошенные, ты знал?

— Да. — Я снял блейзер и укрыл ее. — Ну все, отдыхай.

— А ты будешь смотреть, как я сплю?

— Буду.

— Хорошо. — Верити закрыла глаза.

Прошло несколько минут.

— Сними, пожалуйста, шляпу, — попросила она сонно.

— Извольте, — улыбнулся я, выполняя просьбу.

Верити, поджав ноги, уложила ладони под щеку и закрыла глаза.

— Нет, не помогло, — пробормотала она.

Сирил устроился на дне лодки, а Принцесса примостилась у меня на плече, словно попугай, и замурлыкала.

Я посмотрел на Верити. Только теперь, глядя на синеву под глазами, я осознал, что за последние двое суток ей удалось поспать не больше моего, то и дело мотаясь на переброски, разрабатывая стратегии, да и в Оксфорд она ведь не на пять минут заглядывает — то Теренсовых потомков разыщи, то с криминалисткой поговори… Бедная.

Сирил с Принцессой дружно сопели. Я подался вперед и подпер щеку рукой.