Не считая собаки

Дождь шел, коляска стояла. Теренс с извозчиком свели миссис Меринг с лестницы и водрузили на сиденье, помогая не запутаться в дорожных юбках.

Я воспользовался минутной задержкой, чтобы пожать руку священнику.

— Сердечно благодарю за то, что показали нам церковь, мистер?..

— Мистер Генри! — позвала из коляски миссис Меринг. — Мы опоздаем на поезд!

Южная дверь хлопнула, и мисс Шарп, стуча каблучками, просеменила мимо нас в сторону Бейли-стрит. Священник обернулся ей вслед.

— Прощайте! — выглянув из окна коляски, помахала ему Тосси. — С превеликим удовольствием посмотрю на Сент-Панкрас.

Уже поднимаясь на подножку коляски, я повторил попытку:

— Удачи с ярмаркой, мистер?..

— Спасибо, — протянул он рассеянно. — Всего доброго, миссис Меринг, мисс Меринг. С вашего позволения… — Он помчался догонять мисс Шарп. — Мисс Шарп! Постойте! Гортензия! Тензи!

— Я не расслышал вашу фамилию! — высунувшись из окна, крикнул я ему в спину.

— Мистер Генри! — рявкнула миссис Меринг. — Извозчик!

И коляска загрохотала по мостовой.

Глава двадцатая

Каждого в конце концов ждет свое Ватерлоо.

Уэнделл Филлипс

Отступление — Попытка уточнить фамилию станционного служащего — Разнообразные толкования предчувствия миссис Меринг — Шали — Псевдонимы священнослужителей — Камелии Каттисборн предсказывают будущее — Джон Пол Джонс — Нежелательный тонизирующий эффект чая — Аппорты — Газеты — Веера и опахала — Снова обморок — Бейн спешит на помощь — Ошеломляющий заголовок

Обратная дорога отчаянно напоминала отступление Наполеона после Ватерлоо: паника, спешка, неразбериха, а потом бездействие и отчаяние. Впопыхах чуть не потеряли Джейн по пути на вокзал, миссис Меринг была на грани обморока, вблизи станции небеса разверзлись снова, и Теренс чуть не выколол Тосси глаз, раскрывая зонт.

Бейн удерживал поезд практически силой.

— Быстрее, — поторопил я миссис Меринг, помогая ей выбраться из экипажа. — Поезд сейчас отправится.

— Нет-нет, без нас отправляться нельзя, — на полном серьезе заявила миссис Меринг. — Мое предчувствие…

— Тогда нужно спешить.

Верити подхватила миссис Меринг под вторую руку, и вместе мы почти бегом проволокли ее к вагону первого класса.

Препиравшийся с Бейном станционный служащий смягчился при виде Тосси, путающейся в юбках и зонтике с оборочками, и подсадил ее в вагон, церемонно приподняв фуражку.

— Знаю-знаю, — бормотнул я. — Выяснить фамилию.

Искать носильщика было некогда. Мы с Теренсом, презрев сословные предрассудки, сграбастали корзины, ранец, свертки, пледы и Джейн и закинули все скопом в вагон второго класса.

Я сбегал расплатиться с извозчиком, который, получив деньги, погнал так, словно за ним неслись пруссаки Блюхера. Когда я влетел на перрон, поезд уже трогался, тяжелые колеса с каждым разом проворачивались все быстрее. Станционный служащий отошел от края платформы, заложив руки за спину.

— Как ваша фамилия? — выдохнул я, подбегая.

Ответ заглушила трель паровозного свистка. Поезд набирал ход.

— Что? — прокричал я. Снова раздался свисток.

— Простите? — крикнул в ответ служащий.

— Фамилия!

— Нед! — поторопил меня Теренс из тамбура первого класса. — Забирайтесь же!

— Иду! Как ваша фамилия? — Я прыгнул в вагон.

И промахнулся. Однако правая рука успела уцепиться за медный поручень, на котором я и болтался пару секунд, пока Теренс не ухватил меня за левую руку и не затащил на подножку. Прижавшись к поручню, я выглянул наружу. Служащий спешил скрыться в здании вокзала, втянув голову в поднятый воротник.

— Фамилия! — крикнул я в шум дождя, но служащий уже исчез за вокзальной дверью.

— Что это с вами? Вознамерились повторить судьбу Анны Карениной? — обеспокоился Теренс.

— Ни в коем случае. Где наше купе?

— Третье с конца, — ответил Теренс и направился туда, где у окна, провожая взглядом стремительно удаляющийся перрон, стояла Верити.

Дождь поливал опустевшую платформу.

— «Судьба — как и у всех, другой судьбы не жди, — продекламировал Теренс. — Ведь в каждой жизни моросят дожди, и дни бывают мрачны и унылы»[48].

Он открыл дверь купе. Миссис Меринг полулежала в подушках, дыша в обшитый кружевами платок.

— Ты уверена, что пятнадцатого именно у Тосси случилось знаменательное событие, а не у ее матери? — шепнул я Верити.

— Мистер Генри, Верити, садитесь сюда, — позвала миссис Меринг, взмахнув платком. В нос шибануло пармской фиалкой. — И закройте дверь, сквозит.

Мы вошли. Закрыли дверь. Сели.

— «И вот в обратный путь мы радостно пустились», — ободряюще улыбнулся всем Теренс.

Никто не улыбнулся в ответ. Миссис Меринг всхлипнула в платок. Верити посмотрела встревоженно, а Тосси, нахохлившаяся в углу, чуть не испепелила его взглядом.