Не сказка о птице в неволе (СИ)

– Зря не пошел, Мелларк, – говорит Хоторн. – Леса здесь не уступают тем, что в Двенадцатом. – Он внезапно делает вид, что только вспомнил: – Но городские ведь не ходят в лес…

– Рад, что тебе нравится, – язвлю я, злясь старому прозвищу, и отворачиваюсь, уходя в спальню.

Не знаю, что я ожидал увидеть. Что Китнисс вернется вся в слезах, а я, как благородный рыцарь, буду ее утешать, прижав к своей груди? Я стремительно забываю, какова ее кожа на ощупь, почти не помню, каково это – обнимать ее.

Срываю свое раздражение на двери, позволяя ей захлопнуться позади с глухим стуком, и падаю на кровать лицом вниз. Я сдаюсь? Нет. Но у меня совершенно нет идей, как я могу запретить им уединяться в чаще.

Спустя некоторое время Китнисс приходит в комнату и встает возле меня. Ее руки сложены на груди, а взгляд недоволен и строг.

«Что?»

Сперва мне хочется высказать ей, как я переживал, пока она бегала по лесу с Гейлом, рассказать, как тоскливо и одиноко мне было все это время, но я быстро прихожу к выводу, что не имею на это права. Китнисс не клялась мне в любви и верности, не обещала всегда быть рядом. Если она решит выбрать охотника, я должен буду принять это, ведь так?

– Все нормально, – отмахиваюсь я, отворачиваясь от Китнисс.

Спиной чувствую ее взгляд, буравящий мою спину, но не оборачиваюсь. Ожидание измотало меня.

Вероятно, мое поведение обижает Китнисс, потому что, когда она уходит, дверь за ней хлопает так сильно, что я вздрагиваю. Комната быстро погружается в тишину, нарушаемую только мерным шепотом дождя за окном.

– Дурак, – бурчу я себе под нос, едва до меня доходит, что я практически сам отправил Китнисс к Гейлу. От одной мысли об этом становится тошно.

Переворачиваюсь на спину, проводя рукой по волосам. Я позволю им сидеть там вдвоем? Дам Гейлу лишний шанс уговаривать ее уехать с ним?

Быстрым шагом иду вниз, заставая Китнисс на кухне. Одну. Она сидит боком ко мне и лениво ковыряет ложкой в тарелке. Наши глаза встречаются, Китнисс расстроена, причем не стесняется показать, что причина во мне.

Сажусь на свой стул, смотрю на нее через стол. Нельзя позволять ревности брать над собой верх.

– Съедобно? – пытаюсь пошутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Китнисс откладывает столовый прибор в сторону и откидывается на спинку стула, сложив руки на груди. Ее губы сжаты в тонкую линию, выражающую недовольство. Надо что-то сказать, как-то объясниться, но что может быть глупее, чем рассказывать ей о своих сомнениях, когда нас вполне вероятно может услышать Гейл.

– Я постараюсь вести себя… иначе, хорошо?

Она кривится, качает головой.

– Ну, извини, - говорю я. – Это сильнее меня…

Китнисс вздыхает, подаваясь вперед и опираясь локтями на столешницу. Снова смотрим друг другу в глаза.

– Пойдем спать?

Боюсь, что она откажется, но Китнисс встает, вздыхая, и направляется к выходу. Иду за ней, однако, спохватившись, останавливаюсь и сворачиваю к раковине, чтобы набрать в кувшин воды. Прихватив стакан, догоняю Китнисс: перестраховаться никогда не лишнее – теперь у нее не будет повода пойти посреди ночи вниз.

Пока я принимаю душ, Китнисс ждет меня в постели. Укладываюсь рядом с ней, с облегчением замечая, что сегодня между нами нет баррикады из одеял. Китнисс засыпает почти сразу, а я еще некоторое время прислушиваюсь к ее громкому дыханию, уже привычному, но всегда напоминающему мне о пережитом.

***

На следующий день сразу же после завтрака Гейл и Китнисс снова уходят в лес, а я остаюсь караулить домашние стены. Мои обещания не нервничать разбиваются о новый приступ ревности: я до предела раздражен тем, что Хоторн проводит с Китнисс слишком много времени – наедине и там, куда мне доступ заказан.

К вечеру, когда они, наконец, возвращаются в дом, я снова на взводе, хотя изо всех сил стараюсь держать себя в руках. Китнисс выглядит растерянной и отстраненной, настойчиво игнорируя мои попытки заговорить, а Гейл, напротив, улыбчив и раздражающе любезен.

Ужинаем все вместе, после чего пару часов смотрим телевизор, и, едва стрелки часов отсчитывают позднее время, я тащу Китнисс спать.

– Все в порядке? – решаюсь снова выпытать у нее, что случилось.

В темноте глаза Китнисс поблескивают призывным светом, но она пожимает плечами и переворачивается на другой бок, так ничего и не ответив. Все, что мне остается, только упереться взглядом в ее затылок. Горько усмехаюсь, сжимая в руках угол подушки. Тревога – ядовитая и упрямая – подбирается к самому горлу, не давая дышать полной грудью. Задыхаюсь от недосказанности и сомнений. Неужели Китнисс размышляет над уговорами охотника? Может ли она сожалеть, что согласилась поселиться здесь со мной? У меня десятки вопросов, и я не знаю ответа ни на один.

***

Горячая кружка прижигает пальцы, но я только крепче сжимаю ее, позволяя теплу проникать в мое тело. Боль физическая отвлекает от моральной. Я вновь остался один. Раньше Китнисс ходила в лес всего пару раз в неделю, но теперь третий день подряд. Это изматывает меня, ревность сводит с ума.