Не сказка о птице в неволе (СИ)

Всматриваюсь в лицо темноволосой коротко стриженой девушки, одетой в черное платье до колен, и стараюсь дышать поглубже: я узнаю ее из тысячи – слишком много горя мы разделили на двоих.

– Говорю же тебе, я не поеду к твоей тетке! – кричит Джоанна. – Тоже мне, дуру нашел! Семейные посиделки не для меня!

Мужчина, стоящий рядом с ней, высокий и широкоплечий, кажется скалой, возвышаясь над Мэйсон почти на две головы.

– Рыбка, ты слишком громкая, – он обнимает ее за талию, на что Джоанна демонстративно фыркает, но не пытается отстраниться. – Пойдем домой, там поговорим.

– Не надейся уболтать меня, Рон, я сказала, что не потащусь к твоей родне, значит, не пота…

Мужчина затыкает Джоанну поцелуем, а она, помедлив, обвивает его шею своими руками. Почему-то чувствую себя лишним, будто подглядывающим за чем-то интимным, хотя странная парочка, очевидно, совершенно не переживает, демонстрируя свои чувства на публику.

Вздыхаю и, отвернувшись, бреду к своей лавке.

Джоанна похорошела, раны на ее теле зажили, а волосы уже похожи на прическу. Она сильная и она справилась: переборола себя, переступила через те ужасы, что ей довелось пережить.

Я рад за нее, но вместе с тем мне становится совсем грустно: как мне залечить раны на теле и в душе Китнисс? Как помочь ей, как подтолкнуть к тому, что прошлое надо оставить позади? Мы прошли через Игры, боль, ад. Мы выжили, но продолжаем гореть в огне, разрушая сами себя…

***

Глен, как и договаривались, встречает меня на вокзале, едва над городом начинают сгущаться сумерки.

Болтая, мы минуем жилые районы и добираемся до лесной дороги. День пролетел очень быстро, я правильно сделал, что решился на этот побег от одиночества.

– Слушай, парень, а твое настроение и отсутствие Сойки в доме как-то связано с тем военным, что притащился сюда на днях?

Мужчина не смотрит на меня, но его слова бьют точно в цель.

– Ты поэтому такой кислый?

Не отвожу взгляда от дороги, пляшущей в свете фар, размышляя, стоит ли пытаться обмануть внимательного шофера. На стекло снаружи падают несколько слезинок дождя.

– Немного… – говорю правду. – Откуда ты знаешь про военного?

Глен пожимает плечами, будто я спросил про очевидное.

– Ваша избушка в стороне от всего жилого, туда не каждый найдет дорогу, так что у него особо не было вариантов: пришлось обратиться ко мне.

Усмехаюсь.

– Лучше бы ты отвез его подальше!

– В следующий раз так и сделаю, – поддерживает шутку мужчина. – Слушай, – его голос становится серьезным, – я вообще-то думал, что этот парень кузен твоей жены, но если это не так, гони его в шею!

– Не могу, – зачем-то говорю о сокровенном. – Он дорог Китнисс.

– А тебе должна быть дорога она! – перебивает Глен. – Ты, конечно, можешь и дальше сидеть и ждать у моря погоды, но я бы на твоем месте не сомневался: знаешь ли, свою женщину надо защищать! Вот, когда к моей Кэтти пристал один фраер…

Глен углубляется в рассказ о своей жизни, но я слушаю его только наполовину, прокручивая в голове совет, который он мне дал: свою женщину надо защищать. Китнисс моя женщина! Только знать бы еще, что я – ее мужчина.

***

Темнота становится все непроглядней, и меня слегка укачивает, не помогают даже беззаботные разговоры Глена. Погода совсем испортилась – упрямый ливень колотит по стеклу, а воздух стал зябким и колючим.

Мы едем, кажется, уже целую вечность, но дорога все не кончается. Неожиданно, громко чихнув и задергавшись, фургон замирает как вкопанный. Шофер забористо ругается, а моя дремота вмиг проходит.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– А черт его знает! – бурчит Глен. – Щас посмотрим, вылезай!

Выхожу под проливной дождь следом за Гленом, и он открывает капот, натянув замасленные перчатки и заставив меня стоять рядом в качестве фонарного столба. Лицо заливает водой, мне приходится часто моргать, чтобы хоть что-то видеть.

– Посвети левее, – командует водитель.

Наклоняю фонарик, стараясь выполнить его просьбу.

– Да, вот так, нормально…

Минут двадцать он что-то крутит, дергает и чистит, пытаясь устранить поломку, а я беспомощно стою, с надеждой наблюдая за его действиями. Сумеречная прохлада щиплет кожу, а дождевая вода пропитала одежду, но я отгоняю от себя мысли о том, что Китнисс, вероятно, уже вернулась домой и обнаружила мое отсутствие.

Понимаю, что не могу помочь Глену, так стараюсь хотя бы не мешать, но нестерпимо хочется начать жаловаться: я нервничаю, ругая себя за то, что согласился на эту поездку.

– Твою ж мать! – подытоживает шофер, яростно стягивая перчатки. – Вероятно, накрылся двигатель. Приехали, парень!

Возмущенно выдыхаю. Нет, нет, нет!

Над нашими головами уже почти ночь, ливень не собирается прекращаться, но мне необходимо срочно вернуться к Китнисс. Она будет переживать. А я уже ревную.

– Далеко идти, если пешком? – спрашиваю я.

Глен что-то прикидывает в уме.

– Приехали бы скоренько, а если пешком да в темноте… час, не меньше.

Согласно киваю.

– Ты что, собираешься топать? – недоверчиво спрашивает мужчина.

– Мне очень нужно, – настаиваю я.

Глен качает головой.

– Закалеешь или увязнешь где-нибудь в грязи!