Не срывай голубых гиацинтов

В ходе своего простенького в своей логичности, но емкого рассуждения Александр подал ему блестящую идею. Точнее, навел его на мысль о том, что, возможно, никакого чуда нет и быть не может. Это бы успокоило пытливую натуру Роберта, определенно. Для него лучше найти феномену объяснение, чем уверовать во всякие чудеса.

— Вот что, Александр, — подытожил Роберт разговор. — В три часа у нас будут гости. Ты должен присутствовать.

Конечно, он собирался рассказать обо всем Александру, как своему доверенному, приближенному лицу, но до этого момента не знал, как это преподнести, пока не понял, что метод «в лоб» всегда являлся самым лучшим. Ошарашивать — так сразу, не размениваясь на сладкую пощаду.

В назначенный час пришла Астрид. Но пришла одна. Оповестив, что тетя придет через час после окончания службы в церкви, она робко, но легким движением сняла с плеч пальто и повесила на руку. Она бы так и стояла как неприкаянная, если бы Роберт не сказал, что она может повесить пальто на вешалку, а сама пройти в гостиную.

В гостиной их встретил ранее дремавший на софе Александр. Он уже проснулся, но на лице остался отпечаток пуговицы его собственной рубашки. Однако комичность образа перечеркивалась галантной манерой поведения и исключительной тактичностью.

— Мистер Эндрюс, познакомьте нас с вашей юной подругой.

— Александр, это Астрид Стенфилд. Астрид — это Александр, мой помощник. Он будет работать с нами над твоей… особенностью. Пока я предлагаю не обременять себя началом исследования, а попить чаю у нас на кухне. Что скажете?

Все единогласно, кроме скромной Астрид, решили, что это хорошая идея. Они прошли в просторную кухню, где за пять минут до этого как раз закипел чайник, и уселись за стол, пока Роберт, как и подобает хозяину дома, ухаживал за своими юными товарищами: достал чашки, налил заваренного чая, разбавил кипятком из чайника, поставил на стол на красивых бело-голубых блюдцах из фарфора. Сладости, само собой, стояли в центре стола: печенья и конфеты.

— Итак, что же особенность у Астрид, раз вы утром говорили мне про невозможное?

— Ты невнимательно слушал, Александр, — тоном, каким делают замечания, сказал Роберт.

— Не хотите ли вы сказать, что кожа Астрид подобна той самой цветущей поляне? — Александру было весело, веселье прослеживалось в его голосе, глазах и виде в целом. Это было его характерной чертой, однако когда надо этот юноша мог стать таким серьезным, что иной раз диву даешься, насколько он хмур и сосредоточен.

Астрид вся замерла, как добыча, попавшая на мушку, и даже не успела отхлебнуть чая, к которому уже было потянулась.

— Астрид, будь любезна, покажи Александру.

И она показала.

Как и в прошлый раз, заправив волосы за ухо и открыв висок, Астрид устремила глаза вниз. Это была ее своеобразная защитная реакция на демонстрирование ею того, что ей уже, должно быть, претило.

Улыбка сползла с лица Александра. Он подался вперед и сделал бы это непозволительно стремительно и быстро, если бы не разделявший их стол. Издав полный впечатления «ах», он сузил глаза, вглядываясь.

— Поразительно! Это то, о чем вы мне говорили? — спустя долгие секунды обратился он к Роберту.

— Да. Часами ранее я дал тебе крайне прозрачную подсказку.

— Поразительно, — повторил он, решительно вставая с места. — Разрешите мне рассмотреть с более близкого расстояния?

Астрид кивнула.

Наверное, Роберт выглядел точно так же, когда впервые увидел цветки на коже: как и Роберт, Александр действовал осторожно и внимательно, особенно когда пальцами коснулся белого цветка на виске.

Он долго созерцал невозможное, но его склонность к научному познанию все равно брала верх, и он, не отрываясь от созерцания и изучения, спросил:

— Вы уже брали какие-то анализы?

— Анализ крови ничего не показал. Проверил давление, дыхание, сердце — ничего. Я в смятении.

— Какова конечная цель исследования? Разгадать загадку?

Роберт с Астрид переглянулись, и Роберт уклончиво ответил:

— В том числе. Видишь ли, дорогой друг, тетя Астрид уверовала, что все это имеет дьявольские корни, от которых необходимо избавиться. Кстати, а вот и она, — он поднял палец вверх, прослушиваясь к дверному звонку.

Астрид заметно напряглась, пожимая сложенными на коленях кулаками.

Минутами позже Аманда Стенфилд уверенно вошла в дом. Ее тупые каблучки застучали по коридору, умудряясь создавать гулкое эхо, словно Аманда сама по себе являлась всеобъемлющей, непререкаемой фигурой.

Роберт проводил ее до кухни.

— Желаете чаю?

— Вы начали работу над этой проказой? — она не стала размениваться на любезности и даже проигнорировала хотевшего что-то сказать Александра — вероятно, тот желал поздороваться и представиться.

— Начали. Результаты пока что не сообщили мне ничего важного.

— Я хочу увидеть, как вы работаете. Покажите вашу лабораторию. Мистер Эндрюс, — тактично добавила она, как бы сдержанно спохватившись из-за своих жесткости и безапелляционности.

— Само собой. Прошу всех в лабораторию.

Непосредственно в самой лаборатории Роберт приступил к делу.