Не стой у себя на пути. Руководство скептика по развитию и самореализации

Понятие о том, что алкоголь (вставьте сюда свой порок) помогает заглушить тревогу, разочарование или страх, предполагает, что вы можете использовать его в качестве местного анестетика, а не общей анестезии. Но чем больше времени я трачу на осознание влияния вредных привычек, тем больше понимаю, что приглушение плохого сопровождается нежелательным приглушением всего хорошего. Выбор, который сводит к минимуму всё хорошее лишь ради того, чтобы контролировать плохое, не приведёт к лучшей жизни. Именно поэтому я не следую этим путём.

3. Я обязался создать команду и обрести партнёров в тех областях, где я испытывал трудности.

Я хороший парень, но я не могу всю работу выполнять самостоятельно. На недавнем обеде с тремя моими приятелями мне пришлось сказать им прямо: «У меня проблемы с алкоголем. Я пил, потому что алкоголь помогал мне справиться с тревогой. Чтобы пройти этот путь и найти выход, мне понадобится поддержка. Когда мы будем встречаться и проводить время вместе, я хочу, чтобы вы поощряли меня пить газированную воду». Я поговорил со своей женой, и мы приняли решение объединиться и стать в этом деле одной командой. Эта проблема стала общей, поэтому находить выход мы обязались вместе. Не думайте, что вам придётся в одиночку преодолевать борьбу с вредными привычками. Наоборот, увеличьте шансы в свою пользу, приучите себя делать правильный выбор. Заручитесь поддержкой тех людей, которые смогут помочь достичь цели.

Глава 5 Ложь: я поступил неправильно — я неправильный

Я был лучшим учеником в средней школе и должен был выступить с речью на выпускном вечере в самый великий день в моей жизни. Среди моря чёрных мантий я выделялся белым одеянием.

Оно прекрасно сочеталось с синим поясом почётного общества, какими-то медалями и золотыми плетёными веревочками, висевшими у меня на шее за достижения, которых я даже не могу вспомнить. Я напоминал одного из военных диктаторов и ходил с уверенностью генерала-завоевателя.

В тот день на всеобщее обозрение планировалось представить результаты четырёх лет напряжённой работы, основанных на восьми предшествующих. Мои родители, бабушки и дедушки, дальние родственники и друзья должны были стать свидетелями моей крутости. Очень эпично. Вернее, было бы…

Мне не удалось пойти на выпускной.

Или произнести речь.

Меня отстранили от занятий в последний день в школе.

Прямо как Донну Мартин из школы Западного Беверли.

За то, что я оказался придурком.

Если вы хотя бы немного со мной знакомы, вы наверняка знаете, что я большой любитель пошутить. Чувство юмора сопровождало меня на протяжении жизни и никогда не покидало меня во время учёбы в средней школе. Умение веселить людей являлось весомым преимуществом на нелёгком школьном пути, но именно юмор вынудил администрацию задуматься о решении относительно моей выпускной речи. В прошлом я уже позволял себе вольности, которые отклонились от сценария, и, хотя они были уморительными (как я считаю), сам факт заставил руководство насторожиться, поскольку к церемонии во время выпускного нужно было отнестись с присущей серьёзностью.

Я хотел сделать всё правильно, выступить с обращением, которое показало бы, что я умею быть профессионалом. Пока мои сверстники жили насыщенной школьной жизнью, готовясь к выпускному, я на целый месяц отказался от обедов в пользу преподавателя по ораторскому искусству. Снова и снова я работал над темпом и подачей речи. Я учился правильно делать акцент на важных для меня словах.

Но пока я готовился, мне приходилось выслушивать бесконечные опасения и угрозы со стороны администрации. В какой-то момент я даже сказал им, что раз они настолько во мне не уверены, тогда им следует найти мне замену. Я делал всё возможное, чтобы оставаться сосредоточенным.

В день выпускного я был весь на нервах. На утренней репетиции я сидел в первом ряду, опустив голову и перечитывая сценарий, который видел уже тысячу раз. Казалось, я был на пике своих возможностей.

А потом случилось нечто ужасное.

Я так и замер на месте, когда директор подошёл ко мне, взял сценарий из моих рук и сказал: «Ты прочтёшь это и только это». И вот тогда моё нервозное, измученное вопросами «я» слегка надломилось. Когда он бросил сценарий на траву у моих ног, я сломался окончательно.

Пока он уходил, я одарил его спину непристойным жестом. Я сделал это на эмоциях, но как только это увидел другой сотрудник, снежный ком начал стремительный спуск. Я как будто потерял рассудок. Я использовал все знакомые мне матерные слова. Я использовал ругательства, о существовании которых даже не подозревал. Я направил их на директора и вообще на всех, кто был старше восемнадцати лет. Я как будто не владел своим телом. Это должен был быть величайший день в моей жизни, но он так и не стал таковым.