(не)свобода

– Это… Черт… Я не могу сказать, как меня зовут, потому что меня тогда… Блин…

– Я вешаю трубку.

– Нет, стойте! Ладно. Это Арсений Мидренко.

Мимо Егора проползла змея. Приглядевшись, он понял, что это всего лишь чьи-то брошенные шнурки.

– Кто?

– Ох, черт, Егор Михалыч, у меня нет времени! Мы с вами виделись два года назад. Томск! Помните?

А, вот откуда он его помнит. Маленький человечек, всё время улыбающийся и болтающий руками, зато в дорогом костюме. Конечно.

– Помню.

Стоп. Егор вспомнил кое-что еще. Сюжет, который крутили по телеку, когда его освобождали из-под стражи.

– А разве вашу дочь не задержали буквально на днях?..

– Да! Конечно! Поэтому я сейчас не в Томске. Я в Москве!

Вот только этого сейчас не хватало.

– Слушайте, я всё еще прохожу под уголовным делом, у меня подписка о невыезде, так что не уверен, что останавливаться у меня будет…

– Нет! Нет! Конечно, нет! Дело не в этом. Я как раз о деле, – тут он заметно замялся. – Э-э-э, в общем, Егор Михалыч, мне нужен номер вашего следователя.

Егор сначала подумал даже, что из-за порыва ветра ослышался.

– Вам нужно что?..

– Мне нужен кто-то, кому я могу рассказать правду о том, что со мной случилось! Это чистый наезд по беспределу!

Егор вздохнул.

– Тогда вам лучше пойти к журналистам, потому что…

– Нельзя! Нельзя к журналистам, тогда точно конец мне! А еще это связано с театральным делом! Напрямую, через одного человека! Пожалуйста, – взмолился Мидренко, – мне очень нужен номер следователя, какого-нибудь нормального, если такие у вас были.

Первый, кого вспомнил Егор (да, как же, забудешь такое), как раз таким и был. На фоне остальных, которые у него были потом, этот хотя бы на человека похож. И профессионал – как бы к нему ни относиться, после всех личных обстоятельств Егора, – крепкий, сразу видно; старая школа, следак-ищейка, из тех, что землю роют не за зарплату и не для очередной «палки» в отчетности, а повинуясь собачьему своему инстинкту.

– Сейчас я вам перешлю.

– Спасибо! Спасибо, черт, я в вечном долгу перед вами, я…

– Да-да.

Егор отключился, положил телефон в карман и прикурил еще одну. Потом поднялся с бордюра и стал просто бродить вдоль края котлована. Отправил номер на постучавшийся в сообщения контакт – московский, естественно; шифровался томский товарищ. Интересно, что дело Егора в какой-то момент забрали из московского комитета и передали главному управлению. Интересно, зачем… А сразу после этого Марине сделали предложение вести то самое театральное дело.

Пора разобраться в этой истории, пора.

Но делать это будет не он. С него хватит.

Фомин

Алексей Фомин сидел над томами экономических документов и мрачно перелистывал один за другим, не находя, за что бы зацепиться. Его взгляд не замечал ничего подозрительного, ничего, что хотя бы отдаленно напоминало бы событие преступления. По противоположную сторону стола сидел Сергей Сергеев, улановская креатура, и тряс ногой.

– Это всё, конечно, замечательно. Только скажите мне, пожалуйста, Сергеев, – Фомин перелистнул еще один счет, датированный 2014 годом, – а зачем вы всё это собрали?

Сергеев захлопал глазами.

– Ну, сказано было собрать всё, шо по хозяйственной деятельности… И мы это… Собрали…

– И даже не соображали, что собираете? – изумился Фомин. – Дайте-ка я взгляну на опись.

Опись содержала всё то же самое, разве что выделялись записи о видеофайлах с изъятых ноутбуков и жестких дисков. Вот там было куда интереснее: видео со спектаклей, прогонов, технические дорожки, записи репетиций оркестров. Набрано было бегло, почерком Прасковьюшки, позже самой же Прасковьюшкой расшифрованном в вордовском файле, – но, кажется, никто собственно просмотром этих записей не занимался. Потому что зачем же смотреть спектакли, если нужно доказать, что никаких спектаклей – не было, а деньги на них были сворованы? Но на всякий случай Фомин уточнил:

– Сергеев, а вот эти видео… Формата MP4, формата WAV… Вы их смотрели вообще?

– А они у нас не открываются, – быстро сказал Сергеев.

Фомин поднял глаза от бумаг.

– В смысле – «не открываются»?

– Прог’рамма не дает открыть, – пожал плечами Сергеев. – Пытались имеющимися прог’раммами открыть – не получилось.

– И что? Вы не попытались скачать другую программу?

– Так интернета не было, товарищ капитан, – сглотнул Сергеев. – Не положено в общежитии к сети подключаться.

Фомин провел пятерней по своей лысине и шумно выдохнул, словно паровоз, готовящийся отправиться в путь.

– Интернета не было, а сходить в кафе и найти вай-фай у вас не было – чего? Желания? Возможности?

– Так это ж не единственное дело у нас, товарищ капитан! – воскликнул обиженно Сергеев. – Мне из моего тульског’о управления десять материалов прислали, надо всё проверить. Тут уж не до кино, простите!

– Это не кино, а материалы дела, – парировал Фомин. – Дела, по которому пока вообще непонятно, было событие преступления или нет.

– Да как же, товарищ капитан? Ведь уже есть показания г’ражданки Маславской, есть бухг’алтерская документация, да и Матвеев вот…

Фомин усмехнулся и замахал рукой: