Не свое время

Бессолнечный свет над садом

304

Спокоен и желт. На грядках

Ночная лежит прохлада.

Еще не слыхать с березы

Скворца торопливой песни.

И только кот и собака

Со мною бодрствуют вместе.

Мелькают стремглав по саду,

В восторженной пляшут дрожи.

Уверены, что их радость

И я разделяю тоже.

Я глажу, любя, их спины,

Любя, их треплю за морды.

И вдруг хохочу невольно

Над пылом мечтаний гордых.

А что как и нас Создатель На

самом-то любит деле Совсем

и без дальней мысли, Совсем

и без близкой цели!

6

Царит тишина в округе.

Спят люди и спят растенья.

И только с ветвей по капле

За каплей текут мгновенья.

Да я, разодрав рубаху,

Штаны промочив до колена,

С котом моим и собакой

Играю самозабвенно.

То спрячусь за куст сирени,

То вновь подзову их свистом.

И мчатся они за мною,

По травам скользя росистым.

305

А я смотрю на деревья,

На эти сырые дали,

Где вволю хватает места

И радости, и печали.

Где места хватает вволю

Для горести и веселья

В пасхальное это утро,

В апрельский день воскресенья.

1991

306

* * *

Ты спроси, тебе отвечу,

Пусть ответ и не хорош,

Я одно тебе замечу:

Не во всякой правде ложь.

То есть, может, и во всякой,

Только это все равно,

Раз любой ответ двоякий

Значит в сущности одно.

Простота – еще не ясность,

Тьма – еще не глубина,

В разделеньи сопричастность

Лишь сильней обнажена.

Даже нет и да едины,

Когда мы их говорим,

Как паук и паутины

Сетка, сотканная им.

1991

307

* * *

Нет никого, кто мог

Помочь бы в этот час.

Неужто даже Бог

Совсем покинул нас?

И не к кому вовне

Взывать сейчас с мольбой?

И мы наедине

Оставлены с собой?

Неужто может быть,

Чтоб Тот, Кто так любил,

Не захотев судить,

Простил нас и забыл?..

1991

308

* * *

Дай мне гнева и любви...

Я все просил то гнева, то любви,

Я все молил о помощи Господней,

Дабы мой мир, родившийся в крови,

Когда-нибудь омыл ее с ладоней.

И в липких находясь его руках,

Такой же, как и он, пустой и грешный,

Свой ужас заклинал я впопыхах

И страхи заговаривал поспешно.

Я говорил: как ни печально жить,

Но и во тьме есть проблески сиянья,

Что, может быть, смогу я искупить

Грех соучастья болью состраданья;

Я говорил о листьях и траве,

О красоте редеющего сада.

О птичьих стаях в мокрой синеве, –

Но здесь об этом повторять не надо...

1991

309

* * *

Слева сосны, а справа кладбище,

Хвоя падает на траву.

Я на свете пожить был бы рад еще,

Да, быть может, и поживу.

Поживу еще, мысль додумаю,

Что назвать пока не могу.

В старость старую юность юную,

Как сумею, поберегу.

Вечер полон осенней сырости,

Электричка гудит во мгле.

Дай по милости, Господи, милости

Уходящей во тьму земле.

Все едино и все единственно.

За оградой кресты могил.

«Я есмь Жизнь, Я есмь Путь и Истина!» –

Сам когда-то Ты говорил.

И я верую, Боже, верую, –

Укрепи ж меня, просвети! –

Что еще сквозь распад и скверну я

Из себя смогу прорасти.

Как весною трава-муравушка,

Перетлевший прах отряхнув,

Сам себя потихоньку за ушко

Да на солнышко потянув.

310

Оттого б и хотел жизнь долгую,

Хоть и малой не заслужил,

Что теперь лишь понял, как многое

Переживши – не пережил.

Ибо знаю душой отныне я,

Что по воле Твоей готов

В миг любой уже без уныния

Отойти от земных даров.

От пространств этих сине-пепельных,

Где закат еще не погас.

От всего их великолепия,

Так любимого мной сейчас.

1991

311

* * *

Чем с тобою сейчас поделиться?

Этой ночью осенней – один –

Я смотрю в темноту, где таится

Сорок прожитых с лишним годин.

Нет, они меня не испугают,

Как бы им ни хотелось, – сейчас

Все о прошлом легко забывают,

Словно в прошлом и не было нас.

Нет, иное в сгустившемся мраке

И томит, и печалит опять,

Что, как вора вой старой собаки,

Ночь не в силах рассвет отогнать.

И придет новый день – и предложит

Жизни жить – и, в себе не вольна,

От стесненья и страха не сможет

Ничего с ним поделать она.

1991

312

* * *

Слышу я, что охвачены мы распадом –

Каждый в отдельности и вся страна,

Что приближаются, что – вот! – уже рядом

Апокалипсические времена.

Но что же здесь нового? Еще с грехопаденья,

Надо полагать, они приближаются к нам,

Ничуть не мешая прозреньям и заблужденьям

Героев и злодеев житейских драм.

Да ведь тем и прекрасен мир сущий,

Что для каждого едины в нем вечность и миг,

Что даже Страшный Суд, все человечество ждущий,

Ничего не отменяет ни для мертвых, ни для живых!

1991

313

* * *

И. Ф.

Я люблю тебя! – еще не веря,

Я сказал. Но разве мог я знать,

Что от этих слов замкнется время

И с натугой повернется вспять!

Разве мог я знать, что вечность мерит

Не рассудок, а слепая страсть, Что

беремся сами мы за бремя, Под

которым гнуться нам и пасть!

Что опять из бытия двойного

Прорастет минувшее – и снова

Зашумит из корня одного

Сад земной, кренясь многоголово;

Что стократ нам возвращает слово

То, что сами вложим мы в него!

1991

314

* * *

Птичий свист не тревожит пространство,

Нет на кладбище ни деревца.

Только бабочка с нежным упрямством

Все кружит и кружит у лица.

Близко так, что касается кожи Ее

крылышек тонкий атлас. Словно

хочет открыть и не может Мне

какую-то тайну о нас.

1991

315

П Р О Щ А Н И Е С Я Л Т О Й

В окне ресторан «Ореанда»

И в море пустом пароход...

Но лучше об этом не надо,

Не тот нынче месяц и год.

Что толку по давнему следу

Вторично прокладывать путь.

Я завтра отсюда уеду