Не учите меня жить !

- Дэниэл, - вздохнула я, - я понимаю, что ты нуждаешься в помощи квалифицированного психиатра, но в данный момент у меня нет времени разбираться с твоими душевными неполадками.

- Люси, будь благоразумна, - твердо ответил он.

И мы оба невесело рассмеялись.

- Дэниэл, - продолжала я, - ты просишь о невозможном. Прекрати унижаться, от меня все равно ничего не добьешься.

- А теперь слушай меня! - заорал он в трубку. - У меня машина, тебе далеко ехать да еще надо сначала зайти домой за вещами. На сегодняшний вечер у меня других планов нет, поэтому я сам отвезу тебя в Эксбридж и больше ничего слышать не желаю!

- Уф! - выдохнула я, вопреки трагизму ситуации несколько развеселившись. - Да ты прямо герой-любовник из женского романа - суровый, волевой и нежный! Пощупай-ка свои ляжки - небось мускулы стали тверже камня.

Он даже не понял, о чем я говорю.

Странно, прежде я никогда не задумывалась о том, какие у Дэниэла ляжки. Смутно подозреваю, что действительно мускулистые. Я почувствовала некоторое неудобство, что-то вроде нервного возбуждения, и решила больше не спорить.

- Спасибо, Дэниэл. Если тебе правда нетрудно, отвези меня. Ты очень мне этим поможешь.

***

Ужасный поступок мамы, бросившей папу, нисколько не умалял моего страха перед Карен и тем, что она сделает со мной, если узнает, что Дэниэл сопровождал меня в Эксбридж. Но, к счастью, в тот момент, когда мы с Дэниэлом выходили из квартиры с вещами, она еще не пришла с работы.

По дороге мы остановились у супермаркета купить продуктов для папы. Я потратила целое состояние, покупая все, что, по моему мнению, могло его обрадовать: хрустящее печенье с джемом, спагетти, шоколадные конфеты, сахарные вафли, цветные мятные драже и бутылку виски. Наплевать мне на мамину клевету, никакой он не алкоголик. Ни единому ее слову не верю. А если и верю, неважно. Я бы дала папе все, что угодно, лишь бы ему стало лучше, лишь бы он почувствовал, что его кто-то любит.

Я создам для него любящий дом, в миссионерском запале думала я.

Мне не терпелось поскорее начать. Уж я покажу маме, как надо жить.

Когда мы с Дэниэлом вошли в дом, папа сидел в своем кресле совершенно пьяный и плакал. Глубина его горя потрясла меня, потому что в глубине души я ожидала, что он будет рад: мама ушла и наконец оставила его в покое. Я думала, он испытывает облегчение оттого, что мы с ним вдвоем, только я и он.

- Бедный, бедный папочка.

Я кинула сумки на стол и бросилась к нему.

- Ох, Люси, - сказал он, медленно качая головой. - Люси, что же со мной будет?

- Я о тебе позабочусь. А теперь выпей-ка, - предложила я, махнув Дэниэлу, чтобы достал из сумки бутылку виски.

- Пожалуй, выпью, - уныло согласился папа. - Пожалуй, выпью.

- Люси, ты уверена? - негромко спросил Дэниэл.

- Не учи меня жить, - прошипела я в ответ. - Его только что бросила жена, дай ему выпить, черт побери.

- Люси, успокойся, - сказал он, доставая из-за папиного кресла пустую бутылку из-под виски и показывая мне. - Просто не хочется, чтобы ты его угробила сразу.

- От еще одной вреда не будет, - упрямо возразила я.

Мне вдруг стало безумно жаль и себя, и папу. Не успев осознать, что происходит, я ударилась в истерику, завопила: "Дэниэл, ради бога!" - и выбежала из кухни, громко хлопнув дверью.

Затем рванула на себя дверь "парадной" гостиной и в припадке слезливой ярости бросилась на "выходной" полосатый серо-коричневый диванчик. Эту комнату берегли для гостей, но, поскольку гости у нас бывали редко, она сохранилась во всем нетронутом с 1973 года великолепии. Здесь время как будто бы остановилось.

Я сидела и плакала, при этом ужасаясь собственной дерзости: посметь сесть на хороший диван, на который дозволялось садиться только священникам да гостям из Ирландии. А через пару минут, как я и ожидала, в комнату вошел Дэниэл.

- Ты дал ему выпить? - хмуро спросила я.

- Да, - кивнул он, обходя журнальный столик из темного стекла. Затем присел рядом со мной на ископаемый диван, обнял меня. Я знала, что он так поступит. Дэниэл мил и предсказуем, на него всегда можно рассчитывать, он всегда ведет себя как надо.

Потом он посадил меня к себе на колени, обнимая за плечи одной рукой. Этого я не ожидала, но и против ничего не имела. Сейчас мне было необходимо дружеское участие в любых количествах.

Я дала себе волю, припала к его груди и еще немного поплакала. Плакать на груди у Дэниэла просто замечательно: он такой надежный. Войдя в роль, я беззастенчиво вытирала мокрые щеки о плечо его пиджака, а он нежно гладил меня по волосам и бормотал что-то успокаивающее типа: "Тсс, Люси, не плачь, маленькая". Было очень приятно.

От него чудесно пахло: я уткнулась носом ему в шею, и от его запаха у меня кружилась голова.

Надо же, удивленно подумала я, вполне сексуальный запах, теплый, мужской - по крайней мере, был бы сексуальный, если б так пахло от другого человека.

Интересно, лениво подумала я через минуту, а каков он на вкус? Наверно, тоже ничего. Да и я сейчас так близко, что стоит только высунуть язык и дотронуться до гладкой кожи...