Не выпускайте чудовищ из шкафа

– Подсмотрела! Мы гуляли… я из дому ушла, сказала, что к Лизке. Вот. И гуляли. В порту. Там так интересно! Только воняет очень! Мишка сказал, что у него дело одно… и ему надо переговорить. Ну, с человеком. Что тот одно обещал, а другое дал. Когда Мишка ему камни оставил в прошлый раз. Я так и не поняла. Он меня в одной лавочке оставил, там всякую всячину продавали, и я даже себе шкатулочку купила премиленькую, из ракушек… вот. А он пошел. И я выглянула. Интересно же… – Сомов устало прикрыл глаза. – А он там стоит. И говорит. И еще руками машет, значит, злится. Он всегда руками махать начинал, когда что-то не так… такой смешной! Вот…

– Вы хорошо разглядели этого человека?

– Ага.

– И знаете его?

– Ну… мы, конечно, представлены не были…

– София, – дрогнувшим голосом произнесла Сомова, – просто назови имя.

– Имени не знаю. Фамилия такая смешная… Баринов, или Барин, или что-то такое…

– Барский?

– Вот! Точно. У него еще усики. Кто сейчас усики носит? Это же совершенно немодно!

Все сходилось.

Только…

Как-то все равно понятнее не стало.

– И вот что мне теперь делать? – ворчливо поинтересовалась Софья. – Не в монастырь же, в самом-то деле…

– В Петербург, – посоветовал Бекшеев. – И в самом деле съездите туда. Город красивый. А вы печаль развеете…

Взгляд Сомовой преисполнился искренней благодарности.

В кабинете Сомов налил себе рюмку коньяку, правда дверь предварительно запер и штору чуть прикрыл.

– Будете? Нет? А я не могу… нервы в последнее время стали совершенно ни к черту… Ваше здоровье.

Здоровье Бекшееву лишним не будет.

– Стало быть, вы знали? О ее романе?

– Да какой там роман! – отмахнулся Сомов. – Присаживайтесь. Софьюшка… она поздний ребенок. Последний… мы уж и не чаяли, еще война началась… и пусть у нас тут тихо относительно, но все одно тревожно. А она вот… В газетах пишут про голод, про… Боялись крепко. За нее. И баловали, да… баловали… Старшенький мой воевать ушел. И не вернулся. – Он с сомнением посмотрел на фляжку, но убрал-таки в верхний ящик стола, запихнул под бумаги. – Старшие дочки замужем… одна вдовая, но возвращаться не желает. Вроде как у нее там то ли школа, то ли кто-то в школе этой. А Софьюшка вот нам радость. Отрада. Была… Баловали мы ее, сами виноваты. Избаловали. Ну да не в том дело. Мишка… парень он неплохой. Да и Яжинский мужик крепкий, но там бы Софья не прижилась. Это не говоря уже о том, что рано ей. Раньше-то, может, и нормально было в пятнадцать лет замуж, а теперь-то чего? Я надеялся отправить подальше. Учиться. Чтобы выучилась и там уж, глядишь, встретила бы кого по душе. Чтоб постарше. Серьезней. Тут у нее любовь. А какая это любовь? Сегодня есть, а завтра…

– Как вы узнали?

– Случайно… видели их там, в порту. Мой знакомец… один. – Сомов чуть промокнул лоб платком. Знакомец явно был не из числа тех, знакомством с кем можно было бы гордиться. – И шепнул, что Софьюшка… гуляет. И ладно бы по городу, по людным местам, но в порту? Чего ей там делать? Я сказал Настасье. Вы не думайте, она хорошая женщина, но за дочку боится очень.

Бекшеев кивнул.

Он не обижался.

– Она и понаблюдала немного. И увидела, как Софьюшка на свидание сбегает. Таились… он ее за город вывозил. Гулять, стало быть. И на пляж. И… – Сомов махнул рукой. – Нет, ничего такого… но слухи того и гляди пошли бы. Мы тогда-то и решили ее отослать, пока у них дальше поцелуев все не зашло. Оно-то, конечно, времена ныне иные, и невесту в порченности никто обвинять не станет, но… от одной глупости до другой недалече. Да… – Сомов втиснулся в кресло. – Она в Петербург давно хотела. А тут услышала и прямо скандал устроила, что не желает ехать. Мы ее то так, то этак… уговорили бы. Надеялись уговорить… Кто ж знал, что они бежать… Куда бы прибежали? Сколько у мальчишки было-то?

– Семьдесят рублей.

– Ага… это Софье на один наряд. Да и характер у нее… это все… не ужились бы. И он, и она к другому приучены. С детства. Софья привыкла, что ее балуют, что все-то ей можно… Дурно, конечно, но что уж тут теперь. А Михаил привык, что женщины наравне с мужчинами работают. И дом ведут. Хозяйство… Через неделю вернулась бы. Да… Убивать? Вы ж не думаете, что я и вправду нанял кого? Нет… если и нанимать, то чтоб посадили его на недельку, заперли где. Или вон Яжинскому заплатить. Выдумать какое задание, чтоб подальше… А то и вправду рассказать, как оно есть. Он небось Софье моей в невестках тоже не радый будет.

И это имело смысл.

Убийство – это всегда большие проблемы.

– Так что не при чем я. И молчал потому, чтоб… она ж дите, дурочка. Но выползет эта история, слухи пойдут… оно мне надо?

– Не надо, – согласился Бекшеев. – А про камни что скажете?