Не вышел из боя

Мне кажется, я следом полечу.

Но мне нельзя, ведь я – метатель молота,

Приказано метать – и я мечу.

Эх, жаль, что я мечу его в Италии, –

Я б дома кинул молот без труда –

Ужасно далеко, куда подалее,

И лучше – если б раз и навсегда.

Я против восхищения повального,

Но я надеюсь: года не пройдёт –

Я всё же зашвырну в такую даль его,

Что и судья – с ищейкой не найдёт.

Сейчас кругом корреспонденты бесятся.

– Мне помогли, – им отвечаю я, –

Подняться по крутой спортивной лестнице

Мой коллектив, мой тренер и – семья.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В АФРИКЕ

В жёлтой жаркой Африке,

В центральной её части,

Как-то вдруг вне графика

Случилося несчастье.

Слон сказал, не разобрав:

– Видно, быть потопу!..

В общем, так: один Жираф

Влюбился – в Антилопу.

Поднялся галдёж и лай,

И только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

– Жираф большой – ему видней!

– Что же, что рога у ней, –

Кричал Жираф любовно, –

Нынче в нашей фауне

Равны все пороговно.

Если вся моя родня

Будет ей не рада,

Не пеняйте на меня, –

Я уйду из стада!

Поднялся галдёж и лай,

И только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

– Жираф большой – ему видней!

Папе Антилопьему –

Зачем такого сына!

Всё равно – что в лоб ему,

Что по лбу – всё едино.

И Жирафов зять брюзжит:

«Видали остолопа!»

И ушли к бизонам жать

С Жирафом Антилопа.

Поднялся галдёж и лай,

И только старый Попугай

Громко крикнул из ветвей:

– Жираф большой – ему видней!

В жёлтой жаркой Африке

Не видать идиллий:

Льгот Жираф с Жпрафихой

Слёзы крокодильи…

Только горю но помочь –

Пет теперь закона:

У жирафов вышла дочь

Замуж за Бизона.

…Пусть Жираф был не прав,

Но виновен не Жираф,

А тот, кто крикнул из ветвей:

– Жираф большой – ему видней!

Беда!…

Беда!

Теперь мне кажется, что мне не успеть

за собой:

Всегда

Как будто в очередь встаю за судьбой…

Дела!

Меня замучили дела – каждый миг, каждый час,

каждый день…

Дотла

Сгорело время, да и я – нет меня, –

только тень!

Ты ждёшь…

А может, ждать уже устал – и ушёл

или спишь…

Ну, что ж, –

Быть может, мысленно со мной говоришь.

Теперь

Ты должен вечер мне один подарить,

подарить –

Поверь,

Мы будем много говорить!..

Опять!

Всё время новые дела у меня,

всё дела –

Догнать,

Или успеть, или найти… Нет, опять

не нашла!

Беда!

Теперь мне кажется, что мне не успеть

за собой –

Всегда

Последний в очереди – ты, дорогой!

Теперь

Ты должен вечер мне один подарить,

подарить –

Поверь,

Мы будем только говорить.

Подруг

Давно не вижу – всё дела у меня,

всё дела…

И вдруг

Сгорели пламенем дотла – не дела,

а зола!

Весь год

Он ждал, но больше ждать и дня

не хотел –

И вот

Не стало вовсе у меня добрых дел.

Теперь

Ты должен вечер мне один подарить,

подарить –

Поверь,

Что мы не будем говорить.

[1967–1968]

У неё всё своё…

Всеволоду Абдулову

У неё всё своё – и бельё, и жильё.

Ну, а я ангажирую угол у тёти.

Для неё – всё свободное время моё.

На неё я гляжу из окна, что напротив.

У неё каждый вечер не гаснет окно.

И вчера мне лифтёр рассказал за полбанки:

У неё два знакомых артиста кино

И один популярный артист из Таганки.

И пока у меня в ихнем ЖЭКе рука,

Про неё я узнал очень много нюансов:

У неё старший брат – футболист «Спартака»,

А отец – референт в министерстве финансов.

Я скажу, что всегда на футболы хожу,

На «Спартак», и слова восхищенья о брате.

Я скажу, что с министром финансов дружу

И что сам как любитель играю во МХАТе.

У неё, у неё на окошке герань.

У неё занавески в цветастых разводах.

У меня, у меня на окне… ничего, –

Точько пыль, только толстая пыль на комодах.

Ничего, я куплю лотерейный билет,

И тогда мне останется ждать так недолго.

И хотя справедливости в мире – как нет,

По нему обязательно выиграю «Волгу».

[1968]

АНТИКЛЕРИКАЛЬНАЯ

Возвращаюся с работы,

Рашпиль ставлю у стены…

Вдруг – в окно порхает кто-то

Из постели от жены.

Я, конечно, вопрошаю:

– Кто такой? –

А она мне отвечает:

– Дух святой!

Ох, я встречу того духа –

Ох, отмечу его в ухо…

Дух – он тоже духу рознь.

Коль святой – так Машку брось!

Хоть ты – кровь голубая,

Хоть ты – белая кость,

Вот родится он, и знаю –

Не пожалует Христос!

Машка, вредная натура, –

Так и лезет на скандал.

Разобиделася, дура,

Вроде, значит, – помешал.

Я сперва-сначала с лаской –

То да сё, –

А она к стене с опаской:

– Нет, и всё!

Я тогда цежу сквозь зубы,

Но уже, конечно, грубо:

– Хоть он возрастом и древний,

Хоть годов ему тыщ шесть, –

У него в любой деревне

Две-три бабы точно есть!

Я к Марии с предложеньем

(Я на выдумки мастак!),

Мол, в другое воскресенье

Ты, Мария, сделай так:

Я потопаю под утро –

Мол, пошёл…

А ты прими его как будто…

Хорошо?

Ты накрой его периной

И запой – тут я с дубиной!

Он крылом – а я колом!

Он псалом – а я кайлом!

Тут, конечно, он сдается,

Честь, Мария, спасена!..

Потому что мне сдается,

Этот ангел – Сатана…

…Вот влетаю с криком, с древом,

Весь в надежде на испуг.

Машка плачет.

– Машка, где он?

– Улетел желанный дух!..

– Как же это, я не знаю…

Как успел?

– Да вот так вот, – отвечает, –

Улетел.

Он псалом мне прочитал

И крылом пощекотал…

– Ты шутить с живым-то мужем?!

Ах ты, скверная жена! –

Я взмахнул своим оружьем…

Смейся, смейся, Сатана!

[1968]

ОЛОВЯННЫЕ СОЛДАТИКИ

Будут и стихи, и математика,

Почести, долги, неравный бой,