Читаем Не вышел из боя полностью

А просто он – волшебный кот, примерно, как и я.

Чем шире рот – тем чеширей кот,

Хотя обычные коты имеют древний род,

Но Чеширский кот совсем не тот,

Его нельзя считать за домашний скот!

Улыбчивы, мурлывчивы, со многими на «ты»

И дружески отзывчивы Чеширские коты.

И у других улыбка, но такая – да не та.

Ну, так чешите за ухом Чеширского кота!

Песни Алисы про цифры

I


Все должны до одного

Числа знать до цифры «пять»,

Ну, хотя бы для того,

Чтоб отметки различать.

Кто-то там домой пришёл

И глаза поднять боится:

Это – раз, это – кол,

Это – единица.

За порог ступил едва,

А ему – головомойка:

Значит – «пара», это – два,

Или просто двойка.

Эх, раз, ещё раз –

Голова одна у нас,

Ну, а в этой голове

Уха два и мысли две.

Вот и дразнится народ

И смеётся глухо:

– Поглядите, вот идёт

Голова – два уха!

Голова, голова, голова – два уха!


II


Хорошо смотреть вперёд,

Но сначала нужно знать

Правильный начальный счёт:

Газ, два, три, четыре, пять.

Отвечаешь кое-как,

У доски вздыхая тяжко, –

И трояк, и трояк

С минусом, с натяжкой.

Стих читаешь наизусть,

Но чуть-чуть скороговорка, –

Хлоп! – «четыре» – ну и пусть!

Твёрдая четвёрка.

Эх, раз, два, три,

Побежали на пари!

Обогнали «трояка»

На четыре метрика.

Вот четвёрочник бежит

Быстро, легче пуха,

Сзади троечник сопит,

Голова – два уха.

Голова, голова, голова – два уха!


IIІ. До мильона далеко


До мильона далеко,

Но сначала нужно знать

То, что просто и легко:

Раз, два, три, четыре, пять.

Есть пятёрка, да не та,

Коль на чёрточку подвинусь,

Ведь черта – не черта,

Это просто – минус!

Я же минусов боюсь,

Я исправить тороплюсь их:

Зачеркну – и выйдет плюс,

Крестик – это плюсик.

Эх, раз, ещё раз!

Есть пятёрочки у нас.

Рук две, ног две,

Много мыслей в голове!

И не дразнится народ –

Не хватает духа.

И никто не назовёт:

– Голова – два уха!

Голова, голова, голова – два уха!


IV. Путаница Алисы


Все должны до одного

Крепко спать до цифры «пять»,

Ну, хотя бы для того,

Чтоб отмычки различать.

Кто-то там домой пришёл

И глаза боять подница:

Это очень хорошо,

Это – «единица».

За порог ступил едва,

А ему – головопорка.

Значит, вверх ногами «два» –

Твёрдая пятерка.

Эх, пять, три, раз,

Голова один у нас,

Ну, а в этом голове

Рота два и уха две.

С толку голову собьёт

Только оплеуха,

На пяти ногах идёт

Голова – два уха!

Болова, холова, долова – два уха!

Песня про ребёнка-поросёнка

Герцогиня: Баю-баю баюшки баю –

Что за привередливый ребёнок!

Будешь вырываться из пелёнок,

Я тебя-ю баюшки – убью.

Кухарка и хор: До чего же голос тонок, звонок, –

Просто баю-баюшки баю!..

Всякий непослушный поросёнок

Вырастает в крупную свинью.

Герцогиня: Погибаю – баюшки баю –

Дым из барабанных перепонок!

Кухарка: Замолчи, визгливый поросёнок, –

Я тебя-ю баюшки убью.

Ребенок: Если поросёнком вслух с пелёнок

Обзывают батюшки баю, –

Даже самый смирненький ребёнок

Превратится в будущем в свинью.

Про Мэри Энн

Толстушка Мэри Энн была –

Так много ела и пила,

Что еле-еле проходила в двери.

То прямо на ходу спала,

То плакала и плакала,

А то визжала, как пила,

Ленивейшая в целом мире Мэри.

Чтоб слопать всё, для Мэри Энн

Едва хватало перемен.

Спала на парте Мэри

Весь день, по крайней мере, –

В берлогах так медведи спят

И сонные тетери.

С ней у доски всегда беда –

Ни бе ни ме, ни нет ни да,

По сто ошибок делала в примере.

Но знала Мэри Энн всегда –

Кто где, кто с кем и кто куда.

Ох, ябеда, ах, ябеда,

Противнейшая в целом мире Мэри.

А в голове без перемен

У Мэри Энн, у Мэри Энн.

И если пела Мэри,

То все вокруг немели, –

Слух музыкальный у неё,

Как у глухой тетери.

Король, что тыщу лет назад над нами правил

Король, что тыщу лет назад над нами правил,

Привил стране лихой азарт игры без правил.

Играть заставил всех графей и герцогей,

Вальтей и дамов в потрясающий крохей.

Названье крохея от слова «кроши»,

От слова «кряхти», и «крути», и «круши».

Девиз в этих матчах: «Круши, не жалей!»

Даёшь королевский крохей!

Песня Лягушонка

Не зря лягушата сидят, –

Посажены дом сторожить.

И главный вопрос лягушат:

Впустить – не впустить?

А если рискнуть, а если впустить,

То выпустить ли обратно?

Вопрос посложней, чем «быть иль не быть?»,

Решают лягушата.

Квак видите, трудно, ква-ква,

И мыслей полна голова.

Вопрос этот главный решат

Мудрейшие из лягушат.

Песенка Мартовского Зайца

Миледи! Зря вы обижаетесь на зайца!

Он, правда, шутит неумно и огрызается,

Но он потом так сожалеет и терзается!

Не обижайтесь же на Мартовского зайца!

Песенка Ореховой Сони

Ну проявите интерес к моей персоне:

Вы, впрочем, сами – тоже форменные сони:

Без задних ног уснёте – ну-ка! Добудись!

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное