Не забудь меня (ЛП)

Джейн начинает с окон. Она моет полы. Она приоткрывает переднюю дверь, обвязывает нос и рот платком и смахивает пыль. Выколачивает стулья.

Она отвоюет это здание у пыли и беспорядка (и она отвоюет свою жизнь).

И тогда она откроет библиотеку.

***

Через три дня она добирается до книжных полок. Она протирала секцию книг по садоводству, когда раздались шаги.

Ее сердце замирает.

Шаги гулко отдаются в пустоте тишины.

Возможно, это всего лишь Руби, или Эмма, или Арчи, или отец, но привычные и размытые страхи лишают ее способности сконцентрироваться, подумать о чем-то, кроме самого мрачного сценария, и она терзает себя мыслями о пиратах, и огненных шарах, и автомобильных катастрофах, и выстрелах.

Но посреди всего этого она все же обнаруживает в себе силу воли, которой хватает для того, чтобы заговорить.

- Простите, - говорит она, и ее голос уверен и тверд (хотя она дрожит, и страх холодит ее изнутри), - но библиотека закрыта.

Секундная пауза. И голос:

- Это мистер Голд. Могу я войти?

(Мистер Голд. Румпель, или Румпельштильцхен, или как-же-его-зовут- на-самом- деле, и она не знает, испытала ли страх или облегчение, услышав его голос. Она так сильно дрожит, что ей трудно понять, что она чувствует.)

Она опирается лбом о прохладную поверхность полки, сосредотачивается на вдохе. На лестнице, на том, чтобы сохранить равновесие и не упасть. На неуверенном, робком вопросе, который он задал (он задал вопрос, потому что ей решать, впускать его или нет, потому что это библиотека Белль, и он дал ей ключ).

- Мисс Френч?

Она хочет спрятаться. Она хочет спрятаться, и не отвечать, и не выходить, пока не приедет Руби и не отвезет ее в красном мустанге к бабушке на ланч. Но он обнаружит ее, если только станет искать. И спрооит себя, отчего она спряталась, ведь он был добр к ней и осторожен, так, словно знал, что она может сломаться.

Ответ прост: она прячется, потому что боится. Она прячется, потому что боится, но у нее есть и решимость. И она пытается быть храброй. И ей нужны ответы (на вопросы о нем, о мире, обо всем) больше, чем ей нужно спокойствие.

Больше, чем безопасность. И она делает выбор.

- Я… - ее храбрость исчезает при первой попытке. Но она кашляет (и притворяется,что дело в пыли) и продолжает: - Я здесь. В отделе “садоводство”.

Вновь раздаются его шаги, они все ближе. Она вцепляется в лестницу. Она сжимает губы, но, когда он заворачивает за угол, его появление странным образом смягчает напряжение. Не взрывается в сознании паника. Не раздается жужжание ужаса. Впервые она воспринимает его не как чудовище (с огнем на ладони и ненавистью в угольно-черных глазах) а как тихого пожилого человека с тростью и повешенной на руку корзинкой для пикника.

Она испытывает облегчение.

Он резко останавливается, увидев ее на лестнице. Его руки подрагивают, когда он снимает корзинку с локтя и ставит на пол. Он делает три шага вперед и кладет руку на среднюю ступеньку, удерживая лестницу (она не знала, что лестница дрожит, не знала, что почти потеряла равновесие), пока она спускается.

- Благодарю, - тихо говорит она.

- Я не хотел напугать вас.

Еще одно извинение. У нее уже целая коллекция. (Она не знает, в том ли дело, что он совершает больше ошибок, чем все остальные, или в том, что он больше всех остальных старается признать их).

- Все… все в порядке, - говорит она. Это правда. (Потому что уж лучше пусть это будет он, чем пират. Он, чем какой-нибудь неведомый ужас. Он, потому что он опасен, но не для нее).

Она вытирает пыльные руки о пыльную юбку и спрашивает:

- Чем я могу помочь вам, мистер Голд?

- Ничем.

- Тогда почему вы здесь?

Слова слетают с ее уст; пропитанные подозрительностью, слова срывают покров благоприличия. Но он не укоряет ее, и не упрекает, и не велит замолчать. И он не угрожает ей дозой успокоительного за то, что она была невежлива (истерична).

Он лишь грустно улыбается и поднимает корзинку.

- Я просто хотел передать вам это.

Он не пытается отдать, навязать Джейн корзинку. Он не делает шага вперед, и не протягивает корзинку, и ничего больше не говорит; просто стоит. (И корзинка странно выглядит на фоне его синего костюма). Он молчит, и не двигается, и ждет.

Что-то в его терпеливости успокаивает ее.

- Хорошо, - говорит она, и он тянется через пропасть между ними. Даже когда их пальцы встречаются (случайно, потому что ручка недостаточно большая, а Джейн берется за корзинку двумя руками) он не шевелится. На мгновение он становится похож на раненого зверька (большие грустные глаза смотрят на его руку так, словно прикосновение Джейн напугало его сильнее, чем напугало ее). Но потом он кладет руку на трость, и его пальцы двмжутся по рукоятке, и он закутывается в самоконтроль и спокойную уверенность.

Но она замечает, что он все еще не смотрит на нее.

Она прикусывает губы и насильно отводит взгляд. (Он не смотрит на нее, а вот ей не удается не смотреть на него). Она раскрывает корзинку и обнаруживает завернутые сэндвичи, печенье и набор свежих фруктов и овощей, и она хмурится.

- Вы принесли мне ланч.

Он улыбается, наклоняет голову.