Не запирайте вашу дверь

Потихоньку, стараясь никого не разбудить, мы спустились с «верха» по лестнице и вышли из дома. Солнце уже выглядывало из-за верхушек деревьев, но для меня было достаточно прохладно. К тому же по дороге к калитке я задела ногой мокрую, блестевшую от росы траву, и теперь вся эта роса была на моих брюках. Влажные брюки противно прилипали к ноге.

— Бежим направо до угла, потом еще раз до угла, по кругу, как на стадионе, — поставила меня в известность Вика и помчалась вперед, не слушая, что я отвечу. Ежась от холода и сырости, я побежала за ней.

Бегать, особенно без цели, я никогда не любила, и как только подруга скрылась за поворотом, я пошла шагом. Согреться мне не удалось, поэтому единственным результатом моего хождения по улицам явился план наших дальнейших действий: угадать, куда вор полезет в следующий раз, устроить там засаду, дождаться вора и хорошенько его рассмотреть, а еще лучше — проследить, что он вынесет и куда потом пойдет. Как определить очередную жертву? Очень просто — это должен быть хороший дом, крепкий забор и большие замки, чтобы было ясно, что хозяев нет.

Меня догнала запыхавшаяся Вика, пробежавшая в несколько раз большее расстояние, чем я прошла, и я объяснила ей свою идею.

Подходящих домов нашлось целых три, причем один из них — у Викиных соседей, Розы Дмитриевны и Сергея Васильевича. На днях они уехали в Москву, и засов на их калитке вполне мог конкурировать с тюремным. Если и на входной двери то же самое — этот дом для нашей цели очень даже подойдет.

Мы постояли немного на улице перед запертой калиткой Розы и вернулись к себе. Потом, переодевшись после бега, спустились вниз готовить завтрак.

— На вора засада нужна в четверг, а сегодня среда. Давай сегодня караулить зятя, — предложила мне Вика с робкой улыбкой. — Мне нужно узнать, что с ним случилось. Пожалуйста, ну хоть денек!

Увидев глаза подруги — глаза голодной кошки, в которых боролись два чувства: немая просьба о куске колбасы и страх, что в нее швырнут что-нибудь тяжелое, — я безропотно согласилась.

Днем, часов в двенадцать, мы пробрались к Горам. Устроившись в кустах за домом, мы наблюдали за участком зятьев, Вика — внимательно, я — не очень. У них на участке никого не было, поэтому я с интересом посматривала по сторонам.

Все так же шелестели ветки кустов и трех заброшенных яблонь, покачивались стрелки цветущего кипрея. Разнообразные птицы чувствовали себя здесь как дома, они, попискивая, прыгали по веткам, почти не обращая на нас внимания.

На соседнем кусте я разглядела птичье гнездо. Неожиданно из него выскочила серенькая хозяйка, посмотрела на меня одним глазом и недовольно цыкнула. Когда она ускакала по своим делам, мне захотелось подобраться к гнезду поближе и получше его рассмотреть. Я медленно подползла к кусту, приподнялась и… и застыла в таком неудобном, полуприподнятом положении, опираясь одной рукой о землю, а другой ухватившись за колючий шиповник.

За кустом я увидела еще одну засаду. Точнее, место для засады: трава была примята, а ветки двух соседних смородин аккуратно переплетены, образуя подобие шалаша.

Близкое к панике чувство внезапной опасности приготовилось схватить меня за горло. Мое сердце, несколько раз дернувшись в необычном ритме, собралось было остановиться, но, к счастью, в последний момент передумало.

«Спокойно, дорогая, — приказала я себе, немного отдышавшись. — Спокойно. Ведь там сейчас никого нет. И, может быть, никто туда не придет. По крайней мере, сегодня.

И хорошо, что никого нет, иначе мы не смогли бы незаметно убраться с участка. А так сможем. Старайся дышать ровно, дорогая; потом, когда успокоишься, придется залезть в этот пустой шалаш и осмотреть его».

Я села обратно на землю и бесшумно, ползком, вернулась к Вике. Дотронувшись до ее руки, я знаком указала на шалаш. Не обратив на это внимания, она, тоже знаком, указала на старого зятя, который шел по своему участку, держа в руках вилы.

— Он хочет выкопать картошку на обед, — тихо сказала моя подруга. — А ты как думаешь?

В другое время я бы предложила какую-нибудь версию, но сейчас лишь отрицательно покачала головой и еще раз взмахнула рукой в направлении соседнего куста.

— Послушай меня! Там шалаш! В нем кто-то был и следил за зятьями, — прерывистым шепотом сообщила я. — Сейчас там никого нет, поэтому можно все обследовать, все равно наш объект, то есть зять, отсутствует.

При упоминании о зяте Вика дернулась, но с моим предложением все же согласилась, и к чужому шалашу мы поползли вдвоем.

В шалаше оказалось совсем мало места — на одного сидящего человека; обзор был хорошим, а вот улик почти никаких. Все внимательно осмотрев, мы с большим трудом обнаружили в траве свернутый в шарик фантик от конфеты и какие-то мелкие обрывки бумаги, похожие на кружочки. Затем мы поспешно отползли обратно к нашему кусту и, спрятавшись от посторонних глаз, стали разглядывать находки.

— Какие странные бумажки. Как будто из тетради на пружинке вырвали листок, — заметила я, глядя на бумажные кружочки. Я уже пришла в себя и перестала замирать при каждом необычном звуке.