Не злите Броню

Броня, сразу слопав два куска нежного торта и, убедившись, что в ближайшие полчаса третьего куска ему не выпросить, сложил руки на животе – что оказалось непросто, – и откинулся на спинку стула и решил сразу приступить к делу.

– Как приятно собраться в кругу семьи, – завел он насквозь фальшивым голосом, полузакрыв глаза, – выпить чашечку чая, поговорить о том, о сем…

Тетя Ася прищурила один глаз и насмешливо посмотрела на него, чувствуя, что он преследует какую-то определенную цель.

– Да, – поддержал Владик. – Обсудить, как прошел день…

– И как он у вас прошел? – иронично усмехнулась тетя Ася.

– У нас – хорошо, – монотонно говорил Броня, как будто гипнотизировал. – А вот как там, интересно, Костя? Может, его уже похитили, или вторглись в квартиру…

– Ничего его не похитили, – удивленно сказал дядя Саша. – Сегодня только с ним виделись.

– Да? – оживилась Ирка. – И как он там? Все такой же унылый?

Бронька пихнул Ирку под столом ногой, чтобы она не уводила разговор в другую сторону.

– К нему больше не приходил этот… ну, как там его зовут?

– Николай Михайлович, – простодушно ответил Саша.

– Правда? – деланно удивился Владик. – А тебе и фамилию удалось узнать?

– Кутузов, – гордо сказал Саша.

– Хм! Небось, не работает нигде, бандит какой-нибудь, – подначивал Владик.

– Работает, и вообще, по объективным данным вполне приличный человек, – поделился Саша.

– Неужели работает? – вступила Ирка. – И где, интересно, могут работать такие люди? В автомойке?

– Ничего подобного. В проектном институте. Инженер.

– В проектном? Это – в том, который на улице Лебедева?

– Разве там есть проектный институт? – удивился Саша.

Ирка понятия не имела, есть ли там такой институт, и даже не была уверена, что в их городе есть улица Лебедева. Она не сводила с Саши вопросительных глаз, и он не заставил долго ждать.

– Нет, он работает на Вишневой, возле кафе «Перекресток».

Тетя Ася расхохоталась.

– Нет, ну молодцы. Я все думала, удастся им вытянуть из тебя имя и место работы этого мужика? – хлопала она по плечу своего доверчивого сына. – И как ловко они тебя купили! Вы ведь ради этого все затеяли, а? – смеялась она, глядя на племянников.

– Что они затеяли? – захлопала глазами Катюша.

– Нет, это мы так, – успокоила ее тетя Ася, подмигивая Броньке. Тот облегченно вздохнул. Дети всегда знали, что тетю Асю невозможно провести, но они не думали, что на этот раз она их так быстро раскусит.

Саша, который вспомнил, что он не собирался ничего говорить детям, смущенно пил чай. Броня с тоской смотрел, как он скармливает самые лучшие кусочки торта со сгущенкой и орехами Рики, который усердно танцевал перед Сашей на задних лапках.

– А зачем вам о нем знать? – спросил Валерий Павлович. Он все это время увлеченно наблюдал, как шепчутся на диване Зинаида Михайловна с Валентином, и из всей этой истории понял только то, что дети спрашивали про фамилию похитителя.

Дети еще немного помялись, но, как всегда, не выдержали и постепенно выложили все про коллективную травлю Николая Михайловича Кутузова. Хороший торт, видимо, делает людей благодушными, потому что мужчины хохотали от всей души. Аля с Катей, к счастью, были заняты обсуждением достоинств торта, поэтому слушали невнимательно и не стали ужасаться происшедшему.

– Черт его знает, – говорил Дима. – А может и правда из этого что-нибудь выйдет.

Остановились, как всегда, на сотрудничестве. Саша предположил, что после очередного доведения Николая Михайловича до нервного срыва тот от страха может обратиться к кому-нибудь за помощью, и неплохо было бы в этот момент за ним проследить, после того как толпа детей разойдется.

На следующий день, вернее, вечер, Николай Михайлович Кутузов вышел из проектного института на улице Вишневой. Он с тоской подумал о возвращении домой. Вчера ему удалось добраться до квартиры спокойно, во дворе его не ждала дикая толпа детей. При этом воспоминании его передернуло. Но ничто не гарантировало, что он избавился от них навсегда. И, главное, подумал он, – можно избавится от одного, ну, трех надоедливых детей. Но как избавиться от целой толпы?

Вздохнув, он сошел с крыльца и остолбенел. Прямо перед ним опять стояли дети. На этот раз толпа была раза в два меньше, но от этого было ничуть не легче. Николай Михайлович рванулся было назад, к дверям института, но предусмотрительные маленькие мерзавцы уже просочились туда и теперь стояли перед ним, с отвратительными ухмылками глядя ему в глаза. Николай Михайлович запаниковал. В его планы пока совершенно не входило терять авторитет среди коллег по институту. Ближайшие полгода он собирался оставаться добропорядочным членом общества.

Какая-то девчонка, чуть постарше остальных, взмахнула руками – и началось! Глотки маленьких сорванцов исхитрялись испускать такую мерзкую какофонию звуков, что весь коллектив проектного института в полном составе, от директора до уборщиц, свесился из окон и наблюдал, как толпа подростков провожает их сотрудника к автостоянке. При этом она вдохновенно орала: «Бумаги! Верни бумаги».