Неаполь, любовь моя

Я шел медленно, не торопясь, чтобы убить время. Подошел к воде, музыка стала тише, почти растворилась в воздухе, но не исчезла совсем. Я смотрел в темноту и чувствовал себя глупо, потому что был здесь. Вернулся внутрь. Остановился на веранде, где можно было курить. Стоял там, погрузившись в собственные мысли, ощущая легкое неудобство. Очень высокая блондинка, выше меня, с длиннющими ногами, в черном платье, открывающем соски, остановилась передо мной. На ней были открытые туфли серебристого цвета на высоком каблуке, пальцы ног были восхитительны, как и все остальное. Она посмотрела на меня, и я почувствовал, что замерзаю. Она заговорила со мной, а я не был готов. Она заговорила на английском, и я почувствовал себя странно, потому что в Испании никто не говорит с тобой по-английски. Я сложил два и два и подумал, что, наверное, это шлюха, которая берет 300 евро в час.

Она спросила, чем я занимаюсь, что делаю тут, весело ли мне; я же внимательно рассматривал ее длинные ноги. Блондинка попросила купить ей выпить, и я спросил, откуда она.

– Болгария, – ответила она, пока кок и помощник капитана, за ее спиной, подбадривали меня жестами.

В какой-то момент я уверился в том, что она шлюха и они подослали ее, чтобы поиздеваться надо мной или что-то в этом роде. Стоял неподвижно, держа руки в карманах. Нам с девушкой не о чем было говорить, поэтому она попросила меня не расстраиваться, взяла за руку, погладила. Улыбнулась мне.

– Do you wanna fuck with me?^[30] – спросила она очень непринужденно и наивно, почти с нежностью.

Я почувствовал смущение, потому что она приняла меня за своего потенциального клиента, а я никому никогда не платил за занятие любовью.

Я отобрал у нее свою руку и уже обеими стал ощупывать боковые и задние карманы джинсов, делая вид, что ищу кошелек. Изобразил на лице сожаление, потом отрицательно покачал головой.

– Do you accept credit cards?^[31] – спросил я с улыбкой.

Она несколько секунд молча смотрела на меня, а потом все стало развиваться стремительно. Блондинка отвесила мне пощечину и начала кричать на языке, который я никогда не слышал, я предположил, что это болгарский. Я все еще ощупывал щеку, когда появились двое вышибал. Это были крупные мужчины в черном. У каждого прозрачная гарнитура на ухе. Кок и третий помощник капитана хохотали во все горло, хватаясь друг за друга. Шлюха сказала что-то вышибалам по-испански, я не расслышал. Она была очень возбуждена, продолжала кричать, потом даже расплакалась. Вышибалы схватили меня, один за руку, другой за голову. Я пытался покрепче упереться ногами, пытался объясниться на испанском и на итальянском, но они были большими и сильными и не слушали объяснений ни на испанском, ни на итальянском. Они вытащили меня на пляж, один дал мне мощную пощечину, заодно заехав по шее. Мне на глаза упала черная завеса, потом ее край засветился белым. Я рухнул на песок. Секунду валялся в полной темноте, потом открыл глаза и увидел ногу, которой второй вышибала пнул меня в живот.

– Maricón^[32], – сказал он и плюнул на землю.

Вышибалы ушли, а я никак не мог снова начать дышать. Слышал, как они смеются, потом появились кок и третий помощник капитана.

– Мадонна, – сказал один.

Я лежал в кровати и думал.

В 6.30 мама начала возиться на кухне. Я предположил, что она готовит кофе. Через четверть часа к ней присоединился отец, и я услышал, как они разговаривают. Голоса обоих звучали хрипло, невнятно после сна.

Я встал, когда услышал звук закрывающейся входной двери – сигнал, что оба ушли на работу. Посмотрел спортивные новости в гостиной. Говорили в том числе о «Наполи», который должен был играть с «Лацио». Потом блок новостей опять запустился с начала, я выключил телевизор и вернулся в комнату. Подумал, что давно не занимался, и первый час, может из-за новизны задачи, хорошо все схватывал, чувствовал оптимизм, чувствовал, что я на верном пути. Оптимизм, который испарился, едва я приступил к тесту.

Была пятница, и ближе к обеду мне позвонила Нина. Я увидел, как ее имя высветилось на экране телефона, но не стал отвечать, решив, что она предложит встретиться. Я немного поразмышлял об этом, и мне стало совершенно ясно – никакой альтернативы нет: или я принимаю всю эту историю с Барселоной и смотрю, во что это выльется, или бросаю Нину. Но бросить ее мне не хватило смелости, телефон перестал звонить, и тогда я перезвонил сам.

– Эй, – сказала она.

– Эй, – ответил я.

– Еще злишься на меня?

– Нет.

– Ты меня еще любишь?

– Да.

– Сильно?

– Слишком сильно.

Она сказала, что должна пойти на виа Толедо, подписать контракт на фильм. Сказала, что мы можем встретиться на остановке у метро в 20.15, раньше она не успеет закончить с делами.

– О’кей, – ответил я.

Когда пришел, то увидел, что она меня уже ждет.

– Что нового? – спросил я.