Небесная глина

Мне не сберечь блестящего доспеха,
еще остры у недругов мечи.
Меня сразивший радостно вскричит,
и крик его подхватит злое эхо.

И коршуны, качаясь в небесах,

седых вершин хранители босые,
доставят весть о гибели в Россию, и
возвратясь, закружат на часах.

Придет пора загадочных сказаний

И объяснит, зачем средь чуждых гор
стрелою был сражен почти в упор
родившийся в деревне под Рязанью.

И миру снова отдадут долги

забывшие империю эмиры.
Помянут нас вином и козьим сыром
вчерашние заклятые враги.

И прорастут ржавелые доспехи

Зеленою травою здешних мест.
И обозначит запоздалый крест
былых завоеваний злые вехи.

1997 г.

«Чем выше в горы, тем ближе становится ад…»

Чем выше в горы, тем ближе становится ад.
Пронзительны звезды. Деревья черны и загадочны.
И мечется месяц бандитом больным и припадочным.
И ловит в прицел его пьяный усталый солдат.

Реалии жизни. Куда же от этого деться?

Араб-мусульманин с хохлом нарушают Коран.
По тайным тропинкам в Россию идет караван
Калечить и жечь без того беззащитное детство.

А ветер в развалинах кружит обрывки картин,

Приносит из гор автоматное громкое эхо.
И выстрел в упор почитается чьим-то успехом.
И едут на смерть бэтээрные банки сардин.

Ненужная жизнь и такая нелепая смерть.

Кому и за что предназначены черные ямы?
Мы режем друг друга. Настойчиво режем. Упрямо.
Торопимся так, что и Смерти уже не поспеть.

Аулы горят. И в отместку пылает столица.

И ради возмездия снова пылает аул.
Во имя Аллаха взрывчаткою грузится мул,
И ладан в кадиле сверхмощной взрывчаткой дымится.

Чем выше в горы, тем ближе становится ад.

Пронзительны звезды. Деревья черны и загадочны.
И мечется месяц солдатом больным и припадочным.
И ловит в прицел его горец, поднявший джихад.

7 марта 2004 г.

Чеченский романс

Сергею Кизимову