Небесная глина

Сказал Икару Дедал:
«Дальше попробуй сам.
Крылья тебе я дал,
ну, а свобода — там!»

Первый неверный шаг

вызвал обрыв души.
В каждом живет страх.
Трудно его душить.

Но, поборов свой страх,

не убоявшись кар,
сделал могучий взмах
сын мудреца Икар.

Мало ли кто и как

падал с небес порой.
Главное — что вот так!
Главное — что герой!

Крыльев тяжелый груз

В бездну его тянул…
Главное — что не трус!
Главное — что шагнул!

1996 г.

«В клубах навозной пыли…»

В клубах навозной пыли
двинулась в степь орда.
Стынут в снегах России
мертвые города.

Копоть на белых стенах,

перья смертельных стрел,
и в опустевших венах
белый и пресный мел.

На поле брани рати

вечные видят сны.
Смотрит на мир с полатей
будущее страны.

1997 г.

Воздушные пионеры

Александру Галкину

Земля их рожала,
но землю они покидали,

и красились кровью ржаво

изломанные детали.

Первые самолеты.

Призрачные полеты.

Как они, первые, гордо

стрекотали над городом:
рискованные бипланы,
«блерио» и «фарманы»!

Бережно. Друг за другом.

По кругу. Пока по кругу.
Фигуры пока простые…
Икары России!
В очках и кожаных курточках
входили в историю Уточкины.
И ангелы разом поникли
рядом с усатым Заикиным.
Над стадионом, полным зевак,
над губернатором,
дамами над

первых российских пилотов

смертельнейшие полеты.

О, сколько их дерзкой силы

Россия в себе носила!

Над городом в зареве алом

стрекозы
аэропланов.

С потоком воздушным споря,

над южным российским морем,
они —
пусть пока по крохам —
свою создавали эпоху.
Их дерзкая юная сила
кроваво пятнала бинты,
и ставились им на могилах
изломанные винты.
Но их прищур и улыбка
вглядитесь в ракетное зарево
проглядывают —
пусть зыбко! —
в простой улыбке Гагарина!

Полные дерзкой веры

воздушные пионеры.

1992 г.

Час кометы

Когда придет Кометы час,
когда не станет в мире нас,
Когда затопит сотни стран
когда-то тихий океан,
когда богов лукавых зля,
закроет мертвый лик Земля,
когда зеленые луга
сокроют белые снега,
на Землю спустится Христос
задать последний свой вопрос
и тех, кого слова спасут,
собрать к Отцу на Страшный суд.
Но пустота ему в ответ
вздохнет: людей на свете нет.
И Бог с котомкой, полной вер,
вернется в глиняный карьер.
Он глины ком возьмет устало
и все опять начнет сначала:
лепить людей, вдувать в них дух.

Кометный час. Порочный круг.

1997 г.

Армения

Ванику Сагояну