Небесная глина

«Злой беспощадный чистый лист…»

Злой беспощадный чистый лист
Снежного поля, где птичий след
Кажется лишним, словно каприз
Бога, пишущего сонет.

Бродит по полю рыжий лис,

Ищет того, кто хил и слаб.
И непонятный звериный смысл
Спит в отпечатках стылых лап.

Черного ворона хриплый крик.

Снега хрустящий и белый наст.
И изменчивый облачный лик,
С неба глядящий на бедных нас.

«Останься на Земле!..»

Останься на Земле!
Останься горькой песней,
останься тишиной,
останься, даже если
не можешь быть со мной.
Не можешь —
и не надо.
Останься, чтобы я
тебя касался взглядом.
Останься на Земле!
Останься сонной ивой,
останься, как дитя,
наивной и счастливой.
Останься, словно лес —
загадочной и тихой,
будь звездочкой с небес,
будь беспокойным вихрем.
А ты уходишь. Ты,
как звезды на рассвете.
Они еще видны,
а нам уже не светят.
Но как живет шаман
безумством заклинаний,
так я храню обман
несбывшихся желаний.
Останься на Земле!

1996 г.

«Опять горят костры…»

Опять горят костры
и светятся Стожары,
опять слепая ночь
крадется по реке.
Кричал в траве сверчок,
печально лошадь ржала,
Твоя рука лежала,
как тень,
в моей руке.
Селил в нас страх камыш
невидимым движеньем,
и в колокольчик снов
звенел звериный лес,
и кто-то наблюдал
за нежности рожденьем
с заоблачных высот
чернеющих небес.

1993 г.

Осенние стихи

Небо синеет. Птицы летят
в облаковую проседь.
В зелень деревьев багряный яд
вливает осень.

Первой разлуки пронзительный лед —

принцип на принцип.
Ветку рябины печально несет
девочка в джинсах.

Холод еще не берется в расчет,

прощенья никто не просит.
Ветер нагнется, записку прочтет…

Первая осень.

1984 г.

«Кладбище. Осень. Летит листва…»

Кладбище. Осень. Летит листва.
У умерших — свой уют.
Тридцать неловких шагов до креста:
«Здравствуй! Я снова тут».

Смирно смотрит на мир портрет;

жертвы так смотрят с плах.
Десять тоскливых и долгих лет
Я тебя вижу в снах.

Вот мы увиделись. Вот и все.

Нет тебя больше. Нет.
Но из могилы сирень растет,
чтоб посмотреть мне вслед.

1994 г.

Остановись, прохожий