Небесная глина

Давайте говорить хорошие слова.
Давайте пить вино из радужных бокалов.
Пока кружится ночь, пока в камине ало,
Пока от поцелуев кружится голова.

Пока не покатилась звезда сурово с неба,

Пока не гаснет пламя, живущее в груди,
И азбуку любви от альфы до омеги,
От альфы до омеги нам хочется пройти.

Давайте в темноте искать губами губы,

Искать и находить, теряя вновь и вновь,
Давайте не смотреть, что ночь идет на убыль.
Давайте говорить друг другу про любовь,

Не думайте о том, что утром будет дождь,

Что предстоит бежать домой уже по лужам,
Выдумывать опять нелепейшую ложь,
В холодную постель ложась с постылым мужем.

Давайте говорить хорошие слова.

Давайте пить вино из радужных бокалов.
Пока кружится ночь, пока в камине ало,
Пока от поцелуев кружится голова.

Найдено в черновиках. Без даты.

«В поцелуях ли грубых…»

В поцелуях ли грубых,
сломавших кровать
напряжением тел,
да и были ли губы,
к которым ты,
пенис крылатый, летел?
И из трещинок рваных
сочился алеющий сок.
Как любил ты упрямо,
да только влюбиться не мог!
Все прошло.
Все проходит.
Да было ль всё это любовь?
Билось сердце на взводе,
бесилась отчаянно кровь.
И качались колени,
обрамив ложбинку груди,
и глазищи оленьи
тебя призывали:
«Приди!»
Сумасшедшие муки
из белых бессонных ночей,
и желанье разлуки,
когда узнаешь,
что — ничей.
Но однажды в апреле
с тобою мы встретились вновь
и внезапно прозрели:
все это и было —
Любовь.

1997 г.

«Нас жизнь кружит водоворотом…»

Нас жизнь кружит водоворотом
в мелькании случайных встреч,
но может там, за поворотом,
нетерпеливо ждет нас кто-то.
Как мне хотелось бы сберечь
твое потрепанное фото
и счастье наших давних встреч.

Ну дай, судьба, еще хоть раз

остановиться, оглянуться,
увидеть теплые глаза
и, хоть нелепо, хоть нельзя,
в ладони теплые уткнуться,
по грани горького скользя.

Остановиться, оглянуться, —

Да, к сожалению, нельзя!

1975 г.

«У меня есть море и звезды…»

У меня есть море и звезды.
У меня есть небо и камни.
И твой смех,
и твои слезы,
и моя проклятая память.

В темном зеркале лилии стыли,

на лице высыхали слезы,
и средь белой облачной пыли
прямо в небе плыли березы.

Луг зеленый — зыбкая лодочка,

средь земли качался под нами,
а над нами — первая звездочка…

Вот такая глупая память.

1977 г.

«Где облака, ушедшие от нас…»