Небесная канцелярия

Лана отвернулась к окну, пряча улыбку.

– Искру и создать можно, – заметил Аврелий.

– Да нет, не создашь такую. Ты подумай, в общем. За узел не беспокойся, такой уже не развяжется, тем более, сама госпожа одобрила. Христиан, отпустишь парня?

– Это быстро не делается, две недели отработки никто не отменял. Бумаги подготовить надо будет. Да и захочет ли?

– А ты посмотри на него. Не ангел, а пёс перед весенней охотой.

Аврелий молчал. Гордость ему не позволяла вмешаться в провокационную беседу начальства. Стоял и делал вид, что его это не касается. Но выражения глаз не скроешь.

От меня – точно.

Лео и шеф переглянулись, будто безмолвно продолжили начатый давно разговор. И Христиан Сергеевич произнёс:

– Да, Леонард, ты прав. У этого мира есть надежда.

На своём месте

– Нет, нет и нет! Даже не уговаривай.

– Пафнутий, подумай здраво, кто ещё, если не ты?

– Нет! С меня хватит. Я этим наелся по уши. Никакого заведования. Знаешь, как я обрадовался, когда ты сюда пришёл? Сразу столько головняков с меня слетело…

– Конечно, всё сразу на меня повесили!

– Вот, в следующий раз будешь думать, прежде чем соглашаться.

– Пафнутий, не будь скотиной, мне Сергеич заявление не подписывает, пока я себе замену не найду.

– Это незаконно.

– Знаю, но у меня уже никаких сил нет с ним ругаться. Я хочу в нормальных отношениях отсюда уйти.

– Значит, тебе это не так уж и надо.

Пафнутий совершенно спокойно и с наслаждением пил кофе и наблюдал за Аврелием. Тот метался по кабинету и придумывал аргументы. Вошла Лия.

– Ох, ну и денёк. Вы не поверите, какой мне сегодня сложный клиент попался… А чего это вы оба на меня так уставились?

– Аврелий Рафаилович, вы что, серьёзно?

– Более чем. Должность прекрасная, коллектив дружный, ты талантливая, активная, коммуникабельная, целеустремлённая, это как раз то, что нужно для профессионального роста. Идём к шефу.

– Нет уж, подождите. Уверена, здесь много подводных камней.

– Никаких!

– Разумеется! – поддержал Пафнутий, смакуя кофе. – Какие тут могут быть камни? Не должность, а сплошная сказка. Ещё и молодые ангелы в подчинении. Красота!

Лия скептически стрельнула в него глазами и отмахнулась.

– Лия, – не унимался Аврелий, – ты действительно прекрасно себя проявила. Я считаю логичным, чтобы отделом исполнения желаний заведовала именно мечта. Ведь кто, как не ты, знает всё изнутри, как исполнять, как сбываться… я, например, в этом до сих пор как следует не разобрался. Да, много бумажной работы, но её можно делегировать. Вон, Пафнутию делегируешь. – Пафнутий поперхнулся кофе. – Ты настоящий профессионал. Реорганизацию проведёшь на своё усмотрение… но демократизатор всё-таки далеко не убирай. Если что будет непонятно в первое время, делай мне запрос, я помогу.

Лия во всём своём фейском великолепии: сверкающие сиреневые глаза, крылья, волны платиновых волос – стояла, скрестив руки на груди, чуть приподняв подбородок, и слушала.

– Ладно, – кивнула она, когда красноречие Аврелия иссякло. – Подождите, переоденусь. Имейте в виду, я ещё не согласилась.

Она убрала оборудование в сейф и вышла. Аврелий со вздохом облегчения сел на пол и закурил.

– Как же сложно это всё!

Пафнутий допил кофе и выбросил стаканчик. Наступал вечер, загорались первые краски заката. Под потолком мигала лампочка. Ангелы смотрели в окно. На миг они одновременно взглянули друг на друга.

– Ты как? – спросил Пафнутий. – Нормально?

– Наверное. Я не понял ещё до конца. А ты?

Беловолосый ангел с душой древнего бога пожал плечами.

– Я тоже. Но пока всё хорошо.

Наступал вечер, от Врат раздавался смех. Отблески костра, соперничающие с последними отблесками заката, плясали на древних барельефах. Ветер доносил аромат печёной картошки. Кэт снова удрала с перерождения во время сна, и строгий папа ей не указ. Можно-нельзя, возможно-невозможно… их, юных ангелов, упивающихся своей юной любовью, это не интересовало. Они были совсем другими, свободными, открытыми, уверенными. Кто знает, что им приготовила судьба. Не исключено, что сейчас они переживали нечто, о чём никто и не догадывался. Никто не мог знать, что скрывается за смехом, за боем гитары, за внешним блеском.

– Кэт, ну как там?

У Врат горел костёр. Стояла глубокая ночь. Девушка в полосатых гольфах, с чёрным каре и с густо подведёнными глазами, протянула руки к огню.

– Да что тебе сказать… как всегда.

Он кивнул, будто этих слов достаточно, чтобы всё понять. Взял гитару и начал её настраивать.